В Алматы в Институте повышения квалификации и подготовки кадров  системы образования провел Международный семинар известный российский ученый, член-корреспондент Российской академии образования, декан факультета информатики и математики МГГУ им. М.А. Шолохова  Вадим Макариевич Монахов. Тема семинара: «Роль педагогических технологий в управлении качеством образования».

Собравшиеся слушали знаменитого педагога, затаив дыхание. Еще бы! Ведь по его технологиям ведут свои уроки многие учителя Казахстана.

После семинара мы побеседовали с ученым.

- Вадим Макариевич, несколько слов о себе…

- У меня было военное детство - все люди моего возраста это прошли. В 1953-м я поступил на физический факультет МГУ им. Ломоносова, и после его окончания -  с 1959 по 1961 год - занимался гидродинамикой. Мне повезло.  В отделе динамической метеорологии, где я работал, трудились  блестящие ученые: Марчук, Монин, Кибель, Блинова и многие  другие. Там я не только освоил вычислительные машины, которые на фоне современных ноутбуков выглядели просто мастодонтами, но и стал профессиональным программистом. Потом я работал в московских школах  – № 101, 444 и 710 – учителем программирования, вычислительной математики и экономики - тогда только начиналась специализация по предметам. А отработав  в школе 8 лет,  перешел в систему Академии педагогических наук СССР.

В 1973 году защитил докторскую диссертацию, с этого времени  началась моя научная и  номенклатурная карьера. 20 лет я  был директором Научно-исследовательского института содержания и методов обучения АПН СССР.

- Я знаю, что вы принимали активное участие в реформах, которые проводились еще в советской школе.

- Да, в реформе образования 1966 года. Тогда все учебники были заменены на  новые – причем  делалось это планово, системно, профессионально. В результате той реформы мы получили систему советского образования,  равной которой нет до сих пор. Недавно выбранный президент России Д.А.Медведев это слова повторил,  и я  очень рад этому.

- В последнее время мы все чаще говорим о стандартизации образования, а вы, насколько мне известно, являетесь специалистом в этой области. Раньше такого понятия мы не знали.

- Стандарт – это уровень знаний ученика, ниже которого выпускать его из школы нельзя. Идеал стандарта -  это когда образовательные ресурсы удовлетворяют как отдельную личность, так и общество, государство. А слово это новое, потому что стандартизировать советское образование  было бессмысленно. Оно и так являлось  самым стандартизированным в мире. У нас учились педагоги из Великобритании, США. Помню, как профессора математики США сидели в Москве, изучая нашу  математическую школу. Лучшей математики в мире не было  – и они это понимали.

У учителей имеется свой взгляд на стандарт. Они  считают, что если ученик на уроке вышел на уровень стандарта, то придя на следующий урок математики или русского языка, он будет понимать все, что на этом уроке делается. Если на предыдущем уроке на этот уровень стандарта он не вышел, следующий урок ученик не поймет. То есть стандарт – это некоторый управленческий критерий.

- А все в образовании можно стандартизировать?

- Нет, не все. Нельзя стандартизировать, например, развитие ученика, так как у каждого ребенка здесь имеется своя собственная траектория. Детей нельзя формировать по одним и тем же законам, тем более талантливых детей.  У Пушкина, вы знаете,  по математике была тройка, у Альберта Эйнштейна – тройка... А вот  финансирование образования, даже параметры школьного здания, нагрузки учителей стандартизировать можно и нужно. Сейчас появляются  железные требования ко всему, и это хорошо. Еще бы я хотел стандартизировать учебную нагрузку. Хотя - нашего школьника нельзя перегрузить. Он невероятно умный и сразу отключается.

- А на сколько процентов, на ваш взгляд, наше образование стандартизировано?

- Этого я сказать не могу.  У нас, к сожалению,  нет инструмента, по которому директор  проверяет учителя, а  министерство - директора. Но хочу отметить, что стандарт идет рука об руку с технологией. Стандарт без технологии существовать  не может. Поэтому в  рамках традиционной методики выйти на стандарт невозможно. Педагогические технологии должны развиваться  одновременно с введением стандартов. Не до, не после, а одновременно!  

- Сегодня много говорится о двенадцатилетке. Пока ее отложили, но нам очень хочется вписаться в европейское образовательное пространство.

- Подражать Западу не только бессмысленно, но и глупо. Когда мы что-то переносим с Запада, надо обязательно сравнивать их и наши цели образования, обучения, процессуальные моменты, методику. Я хорошо знаю школы Англии. Там обучение детей начинается с 5 лет. Но дети у них в этом возрасте не учат букв, не пишут, не читают и не считают – они два года просто играют. Поэтому, для того, чтобы сделать образование 12-летним, надо радикально перестраивать всю школу. Я пришел к выводу: необходимо проектировать траекторию образования. Но до этого надо обязательно проанализировать траекторию функционирующей школы, выявив все ее опасные зоны.

Вы обратили внимание, что с 6-го  класса начинаются все беды школы? До 6-го дети хотят учиться, а потом у многих из них появляются безразличие, апатия, они не борются за оценки. Спрашиваешь: «Почему ты пятерки не получаешь?» «А зачем?» – спрашивает ребенок в ответ. – В моей жизненной карьере тройки мне вполне достаточно. Зачем я буду ломаться?»

Современные дети стали очень рациональными, это надо учитывать. Они стараются истратить  минимум энергии и получить максимум результата. 10 лет назад в наших школах таких детей просто не было.

Сегодня, все знают, учителю работать очень трудно. Есть в  Ростове академик Евгения Васильевна Бондаревская  – главный редактор журнала «Инновационные школы». У нее – собственная  концепция иновационной школы. Так вот она  констатировала, что, согласно  проведенным опросам, только 4 процента работников образования понимают, что такое инновации. Да, многие болевые точки советской школы в какой-то степени были затушеваны инновационным движением, но это произошло не потому, что они ликвидированы, а потому,  что квалификация современного учителя в России все-таки поднимается. В школах идут какие-то процессы, которые заставляют педагогов быть более ответственными, профессиональными,  компетентными. Но то, что только 4 процента учителей понимают, что такое инновации, очень и очень грустно.

- Так вы «за» или «против» двенадцатилетки?

- Я не вижу весомых аргументов за переход  к 12-летке. Но считаю, что, оставаясь в границах 11-летки, надо коренным образом изменить начальную школу. Сделать, например,  более мягким переход от начальной школы к средней. Могу привести пример абсурдного следования Западу. В высшей школе теперь у нас будут два уровня – магистр и бакалавр. Что такое бакалавр в медицине, вы знаете?  Бакалавр-фельдшер, например?  Некоторые ректоры, например, Бауманского университета, добились, чтобы к их системе обучения бакалавры близко не подходили.

- Вы несколько лет работали в Англии. Чем вы там  занимались?

- В 80-м году ко мне обратились представители Британского Совета с просьбой провести в их стране  семинар по математическому образованию. Нас поехало 8 человек – до этого в стране целый год не было советских ученых. Оказывается, в то время Великобритания делала учебники математики для всех 48 своих бывших колоний, а их не покупали. Нас попросили разобраться, в чем дело. Оказалось, что английские учебники ориентированы на возраст ребенка, а не на класс, в котором он учится. Например, на 5-9, 7-10, 9-12, 11-15 лет. И колониям стало не выгодно их покупать. И когда мы привезли в Великобританию свои комплекты учебников по  классам, то для них это стало новостью.  В Англии я  проводил математические семинары.  Все было цивилизованно, продуктивно.

- Что вас больше всего удивило в Англии?

- В центрах информатизации образования за 10 дней из любого учителя школы  делали информатика. В конце обучения каждый обучаемый составлял свою собственную компьютерную программу: обучающую, деловую игру и так далее. Шел 1981-й год. Я встречался со многими учителями, в том числе пожилыми, которые освоили компьютер и сами  делали программы. Их программы становились массовыми ибо представители компьютерных фирм доводили  их до рекламного блеска. Еще меня удивило влияние королевы Великобритании Елизаветы II на образование Англии в целом - через своего королевского советника Трэвэри Флэтчера. Иногда мы делали взаимные открытия.

Наши учебники по алгебре за 8-й класс с точки зрения англичан и королевского советника были очень сложными.  Как-то он спросил меня: «Неужели все советские дети осваивают этот учебник?»  Я ответил: «Не всегда». «А что вы с ними делаете в этом случае?» - поинтересовался он.  «Оставляем на второй год». «А что такое второй год?» Нигде в мире этого не делалось –  только у нас. Спасибо Г.А.Ягодину, который отменил второгодничество. И еще интересно: в каждом графстве Великобритании есть свой эмиссар, который отвечает за информатизацию. Он координирует работу фирм, подготовку, учителей, учебников.

- У нас много критики звучит в адрес ЕНТ. Как видно из Интернета, и с ЕГЭ в России достаточно проблем.

- Проблема в том, что изначально вопросы для ЕГЭ составляли не профессионалы. А если вы не знаете специфику учебника, по которому ребенка учили, как можно его контролировать?

Сегодня у нас, также как и у вас, вся система образования работает на ЕГЭ. А можете вы мне показать, что содержание ЕГЭ – та самая объективная реальность, которая нужна ученику?  Если посмотреть на содержание ЕГЭ по гуманитарным предметам, то ничего кроме улыбок оно не вызовет.

Тем не менее, я занялся  ЕГЭ, создав технологию целенаправленной подготовки к ЕГЭ. Сумма микроцелей по каждому классу, по каждому предмету, на мой взгляд, должна быть содержанием ЕГЭ после окончания школы. Бывший министр образования В.М.Филиппов  два года назад сетовал, что  6 лет экспериментов по ЕГЭ не дали положительных результатов. На мою фразу: «У меня есть технология по подготовке учеников к сдаче ЕГЭ. Вам это интересно?» Он промолчал. Вот и получается: я предложил ему товар, а он не захотел его взять.  

- А в чем заключается ваша технология? Может, кого-то она заинтересует, ибо у наших учителей здесь большие проблемы.

- За две минуты эту технологию изложить невозможно, но я попробую. Я занимаюсь содержанием общего среднего образования российской школы не по учебникам и  методичкам. У меня есть учебный стандарт, и надо, чтобы каждый ребенок освоил требования государственного стандарта. Это изначально. Учеников, который стандарт не осваивают, по технологии быть не должно. То есть в самом стандарте есть все, чтобы педагогический брак учителя был исправлен.  Если я просто готовлю учеников к традиционным экзаменам, которые идут в процессе обучения, то там расхождений между содержанием экзамена и тем, чему учат в школе, нет. А  ЕГЭ отходит от стандарта,  там есть своя специфика. Поэтому  мы выстраиваем микроцели за два года до прохождения ЕГЭ, начиная с 9-го класса, даже с 8-го. И в эти  обязательные микроцели закладываем задания  ЕГЭ из информационного банка, который составлен за последние 7 лет. Тем самым мы предотвращаем неожиданности для ученика. Идея такой технологии моя, а всю разработку технологии сделала директор «Центра педагогических технологий В.М. Монахова», кандидат педагогических наук Е.В. Бахусова.

- Мой друг поэт Бахытжан Канапьянов как-то в интервью сказал, что, не смотря на то, что Союз распался, единое  поэтическое пространство на территории СНГ сохранилось Можно ли то же сказать о педагогах?

- Я с Казахстаном профессионально сотрудничаю с 1973 года. Два десятка лет филиал моего института был в Алматы. У нас были регулярные контакты с министрами – я начинал работать  еще с К.Б. Балахметовым. Хорошо знаю казахскую школу. Многие мои коллеги-математики знают математиков Казахстана. Но, конечно, распад СССР  не способствовал нормальному функционированию образовательного пространства, особенно когда казахстанские учителя оказались без методической литературы.   Помню, когда я приезжал в Казахстан в девяностые годы, то привозил с собой десятки килограммов  методической литературы, а директор 25-й гимназии Светлана Константиновна Исламгулова, сейчас директор института повышения квалификации кадров образования Алматы, улетая из Москвы, всегда была с перегрузом… Я думаю, что общее образовательное  пространство у нас существует, но не все делается так,  как хотелось бы. Но  наши школы прошли один и тот же путь, и поэтому замыкаться на себе бессмысленно. Вот такой пример. Известно, что с Прибалтикой или, как сейчас говорят Балтией, у России сложные отношения, а вот число школ с русским языком обучения там увеличилось в два раза.

- Гуляя по Интернету я вижу, как далеко в образовании ушли российские педагоги. Мы сильно от вас отстали?

- Однозначного ответа здесь быть не может. Только что я был в Кызылорде. Там на семинаре были такие прекрасные доклады учителей! Педагоги были интересны все. Трудности оказались только с переводом. Я встречался с акимом города  Кызылорды Сериком Салаватуловичем Кожаниязовым и видел, что моя программа хорошо сопрягается с его программой развития школ города, ибо мы работаем в одном ключе.

- Очень жаль, что этого мы пока не видим в Алматы. А ведь начинали работать вы у нас гораздо раньше, чем в Кызылорде. А контакты как были, так и остались на уровне отдельных школ…

На семинаре вы как-то сказали, что российские дети теперь не умеют решать задачи по физике…  

- Когда я стал автором учебника по алгебре для 7-8 классов, то был совсем молодым. Но тогда впервые наш учебник (шел 1966-й год)  содержал свою систему задач. Мы долго работали над тем, чтобы каждое понятие раскрывалось через систему задач. Физики по этому пути не пошли, хотя я много лет бился над тем, чтобы в учебниках физики появилась своя система задач и упражнений, несмотря на многочисленные сборники задач по физике.  Меня не поняли,  прошло несколько  лет, и вот мы видим результат. Дети разучились  решать задачи по физике.  Да, идеальный учитель физики найдет, конечно,  свою собственную систему задач, а что делать середнячку?

- У вас есть собственная градация учителей?

- Есть учителя-неудачники, есть те, что звезд с неба не хватают. Есть хорошие учителя. Такие  ведут уроки не только по учебнику. Они делают свои отступления, у них есть свои разработки. Это творческие учителя. Ну и, наконец, есть учителя  – гордость школы. У такого учителя -  своя система, он все делает по-своему. Это «штучный товар». И вот что интересно. Когда я писал свою технологию, я думал о хороших учителях. Но многие неудачники тоже ухватились за нее, и она их  как бы приподняла.

- На августовской конференции в этом году мне показалось, что у многих наших учителей какие-то потухшие лица.

-  А что вы хотите? Государство – и наше, и ваше -  в долгу перед учителями. Чтобы учитель был великолепным, надо ему создать все  условия. Он должен быть главным человеком в современном обществе. Вслед за президентом. А у нас за президентом – олигарх. Потухшие глаза – это критерий оценки школы.

- Вы много занимаетесь информатизацией школы. Я недавно в одной статье в «Литературке» прочла, что  компьютер – это всего лишь средство передачи информации, ничего больше.  Так ли это на ваш взгляд?

- Меня  как ученого интересует  компьютер,  органически вписанный в учебный процесс. А не как справочник, выход в Интернет или бесконечная возможность чатиться. Когда я создавал учебник, то был в Англии и видел там везде компьютерные клубы. Заметил: в клубах  сидят так называемые «металлисты» – лондонская шпана,  и, не глядя на клавиатуру, набирают все, что хотят. Это и есть повсеместная компьютерная грамотность. Но металлистов  интересовала всякая ерунда. Гороскопы, например.  Что с ними будет, скажем в понедельник, и какую блондинку они встретят на мосту Ватерлоу.

Поэтому,  когда меня спрашивают, сколько часов нужно на освоение клавиатуры, я отвечаю:  нисколько – вся лондонская шпана давно сидит за компьютерами. А кто их учил? Явно не министерство СССР. Потому что мы, вводя информатику, пошли по тупому пути американцев. Я же всегда говорил, что по информатике вообще не должно быть учебника. Ведь учебник - в самом компьютере! На меня смотрели как на сумасшедшего. Сейчас ведется работа над новым стандартом: я предложил из него информатику выкинуть. Пусть вместо  нее  будет «умение владеть информационными технологиями», которое ученики  будут отрабатывать на других предметах. Проблема в том,  что мы увлекаемся внешней стороной компьютера, а не тем, как он влияет на сознание, мышление ребенка… Вы знаете, что сегодня в Америке роман Толстого «Анна Каренина» закатали в одну эсэмэску?  Если бы сейчас жил Лев Николаевич, представляю, как бы он высказался по этому поводу!

- Помимо несомненной пользы компьютер несет вред: пользователи там крайне безграмотны. Мне иногда приходят такие сообщения – волосы встают дыбом оттого, что «юзеры» делают с нашим великим, могучим и прекрасным русским языком.

- Есть такой писатель Кабаков. Он пишет, что русского языка как такового уже  нет, но у него есть тост: «Я пью за русский язык, не чокаясь». Это гениально сказано! Из всех нынешних телевизионных каналов я смотрю только  «Культуру» - там есть, над чем подумать.

- Задайте вопрос самому себе. Что я у вас еще не спросила?

- Каким бы я хотел видеть наше первое единое образовательное пространство? Мне бы хотелось видеть в нем, прежде всего, Россию и Казахстан. 70 лет единой истории  - срок немалый. Скоро мы будем отмечать  85-летний юбилей  профессора Л. Д. Кудрявцева – автора многих учебников по высшей математике - нашего патриарха. Так вот ваш  академик Курмет Кабдыкаиров передал мне для него свой учебник. И когда я буду поздравлять Кудрявцева, я обязательно расскажу ему о Казахстане, об Алматы, где он бывал не раз… Еще один пример. Каждый год декан мехмата МГУ Владимир Николаевич Чубариков бывает в Астане и выбирает для МГУ студентов на первый курс.  Надеюсь, с каждым годом наше взаимодействие будет более и более масштабным, а связи теснее. Историю забыть нельзя. Давайте на этой оптимистической ноте и закончим наш разговор.

С гостем беседовала

 Людмила Мананникова