Коллеги - педагогический журнал Казахстана
Наша библиотека
| Главная » Файлы » Журнал "Творческая педагогика" » ВОСПИТАНИЕ ШКОЛЬНИКОВ |
"Утро длиною в жизнь"
| 2012-11-15, 11:05 AM | |
| Утро длиною в жизнь 21 июня 1941 года 21 час 15 мин. 1. Рио-рита Кружились под популярную «Рио-риту» пары. Выбегает на сцену парень – руководитель концерта Леня - Женя. Мимо один тащит флаг, другой пластинки, кто-то настраивает патефон, девчонки репетируют танец. Пионеры стоят в сторонке, что-то обсуждают, солист распевается. Леня взбешенно орет. Леня: Что за безобразие! Весь Брест на ушах стоит, а у нас ничего не готово! Завтра весь командирский состав прибудет, а мы их абы как встречаем. Вот что вы стоите? (обращается к девушкам). Лида: А ты чего, Ленька, расхорохорился. Ишь, солист больших и малых выискался. Мы тут без дела не стоим у нас все готово. Зина: И у нас, мои пионеры битый час тебя дожидаются, а ты тут развыступался. 2. Выход пионеров Под «Взвейтесь кострами…». Тося: И солист у нас прям по форме, хоть к самому генералу на прием. 3. Песня «Смуглянка» Леня: Ну дык, я чего, я это… переживаю же… Девчонки, ну не для себя же… Тося: А если для себя, так можно и плохо, так что ли? Леня: Тось, ну Тось… Я ж это… волнуюсь. Зина: За себя волнуйся. Все, давайте репетировать. А то весь Брест не аплодировать, а хохотать будет. 4. тихо наигрыш «Рио-рита» Через парк с чемоданчиком в руке идет военный - Гаврилов. скомандовал: – Воспитанник Крыга! Леня побледнел и как метеор подлетел к военному вместе со своей трубой. – Дядя Петя? Ты же уехал… – Я в форме, товарищ воспитанник, а, значит, сейчас я для вас не дядя. – Виноват, товарищ полковник! – Что вы здесь делаете? – Репетирую. – Кто разрешил? Прокопенко? Подросток смущенно насупился и отрицательно покачал головой. – Значит, вышли из крепости без разрешения? Самовольно. Я правильно понял? – Андрей Савельевич попросил. У них трубач заболел аппендицитом. Он и попросил. – Мать знает? Подросток вздохнул. – Воспитанник Крыга! Немедленно явиться в музвзвод. Передайте старшине Прокопенко, чтобы он примерно наказал вас. Я понятно говорю? – Так точно, товарищ полковник! – Крру-гом! Подросток четко выполнил команду. – В крепость бегом – марш! 5. Фоновая музыка. На брестском вокзале перед входом в вагон. Фомин - Дима идет следом за женой, несет чемодан. - Ава, посмотри как хорошо на улице, давай здесь постоим. Она поворачивается раздраженно: – Так что, я одна поеду? Как студентка? Стоило выходить замуж. Я в Двинске все бросила, бросила аспирантуру исключительно затем, чтобы побыть наедине с любимым мужем. И что я имею? – Августина, ты же знаешь, у комполка жена болеет в Гомеле. – Фима, я это знаю. Но я знаю, что если бы болела я и даже не в Гомеле, а во Владивостоке – ты бы все равно был здесь. Ты – полковой комиссар, а тобой пользуются даже ленивые. Слушай, давай я тоже останусь. Завтра выходной, будут танцы. – Перестань! Через неделю он вернется и я сразу же за тобой в санаторий. – Фомин, через неделю я могу умереть. - Родная, не расстраивайся ты так. – Нет, я таки правильно сделала, что осталась Муравской. До Фоминой мне никогда не дорасти. – Прекрати, милая… 6. Фонограмма проводницы: Пассажиры, зайдите в вагон. Поезд отправляется. Фомин поцеловал жену еще раз, и уходят в разные стороны. После танцев в комнате музвзвода старшина Волошенюк - Глеб, наигрывая грустную мелодию на трехрядке, грустно смотрел на племянника начштаба и воспитанника музвзвода Леньку Крыгу. – Дык што ж рабіць будзем, хлопчык? – Не знаю. – А што дзядзька сказаў? – Если наложенное вами наказание ему покажется недостаточно строгим – наказаны будете вы. Старшина вздохнул. – Ну а што, ты не мог сказаць, што я табе дазволіў? – Иван Игнатьевич, вы же всегда нам говорили, что в музыке, как и в жизни нельзя фальшивить. – Ну, гаварыў, – досадливо махнул рукой Волошенюк, задумчиво прошелся рукой по кнопочкам гармошки и сказал философски: – Нельга, вядома, аднак іншым разам і можна... Дык што ж рабіць? – Не знаю. Старшина стал рассуждать: – На гаўптвахту табе нельга, у каравул – нельга, прысягу не прымаў... Рамня даць ці што? – Не знаю. – Во! – обрадовался Волошенюк. – Прыдумаў! – старшина достал из ящика партитуру. – Да раніцы развучыш партыю трубы к уверцюры да оперы “Кармэн”! Ленька обалдел: – Да вы что, Иван Игнатович! Это ж… Давайте лучше я на кухню!!! – Усѐ! Прыгавор аканчацельны і абжалаванню не падляжыць. Упярод за Родзіну, баец Крыга! Заўтра праверу і далажу таварышу палкоўніку. Што мне, праз цябе наганяй палучаць? 7. Музыка «когда весна» Гаврилов возвращается домой. Вышел из-за кулисы и наткнулся на целующуюся пару. Обойти влюбленных невозможно. Гаврилов деликатно кашлянул. – Ой! – Эля оттолкнула лейтенанта и закрыла лицо руками. Младший лейтенант - Саша остолбенело вытянулся. Майору надо что-то сказать: – Так и Родину можно процеловать, товарищ младший лейтенант. – Виноват, товарищ комполка! – Ну, так уж и виноват, – улыбнулся Гаврилов и пошел дальше. А Эли погрозил пальцем и грозно пообещал: – Все матери расскажу. И ушел в темноту. Эля хитровато улыбнулась, потом хихикнула и уверенно сказала младшему лейтенанту: – Не расскажет… - Хороший мужик, Эль, а пойдем у реки погуляем, так соловей сегодня здорово поет. 8. На скамье в саду сидит Катя. Поет соловей. Гаврилов склонился над женой. Поцеловал в щеку. - Чего, глупая спать не идешь, озябла поди вся. - Соловья заслушалась, смотри как выводит, никогда такого не слышала. – Иди ложись спать. Я поехал. – Куда? – В штаб округа. – Завтра же воскресенье! – Вот то-то и оно. А воскресенье уже сегодня. Тишина, благодать, спит Брест… 9. Начитка. Разве погибнуть ты нам завещала, Родина. следом «От героев былых времен» На сцене темно, тишина, тикают громко часы, черные тени в накидках в танце зловеще проскальзывают по сцене. 3 июля 1941 года. Казематы крепости. 1. Женя: Я – крепость… Я – крепость… – Ведем бои в окружении… Перехожу на прием. Ленька щелкнул переключателем, стал крутить ручку поиска. 2. Фомин - Дима докладывал Гаврилову: – Минирование подходов к форту произведено: спасибо артиллеристам. Сами легли, а танкам к форту пройти не дали. Крепко выручили ребята… У нас время было. – Кто ими командовал? – Не могу знать, товарищ майор… Бойцы говорят, он только в пятницу из училища в свой дивизион прибыл. – Надо выяснить. Наши подойдут, напишем на этого лейтенанта посмертное представление к званию Героя Советского Союза. – Когда-то они подойдут? – Подойдут, Фима, обязательно подойдут. А вот когда – это вопрос. Но не паникуй. – Я не паникую, товарищ майор… К нему подбежал Демин - Саша. 3. Саша: Товарищ комполка! В подвале Екатерина Григорьевна, жена ваша! Да вы не бойтесь, она жива – здорова… Она там с детьми и ранеными. Гаврилов опрометью бросился туда. 4. Катя! – он обнял супругу. – Катя… Катя… – Ты же уехал! Ведь ты же уехал… – Билеты кончились, Катюша… Последний перед носом взяли… Стонали раненые, плакали дети всем безумно хочется пить. Многие уже даже не плачут, а только тихонько стонут. 5. К Гавриловым подбежал Демин и Фомин. – Иди, Катя… Иди к женщинам. Попробуй их успокоить. Скажи, пускай потерпят. Скажи, что помощь придет… Пускай потерпят… До рассвета… Пусть переживут эту ночь… Иди, Катя… Женщины в сторонке тихонько поют. 10. «Зозуля» Гаврилова отходит. 7. Ленька выпадает из-за кулисы. Парнишку колотит дрожь. Он смотрит безумными глазами на Гавриловых, произносит слова страшным шепотом: – Дядя Петя… Тетя Катя… Мама… Димка… Мама… Димка… – Тихо, Лѐнечка, тихо! Успокойся… Господи, Боже мой! Ты же седой весь… – заплакала Екатерина Григорьевна. Гаврилов попробует разжать судорожно сжатые пальцы подростка. Ничего не получается! – Отдай трубу! – Мама… – шептал Ленька. – Димка… Мама… Дядя Петя… Тетя Катя… – Воспитанник Крыга!!! – заорал диким голосом Гаврилов. Ленька вздрогнул. – Трубу! – протянув руку, скомандовал Гаврилов. Ленька отдал майору свою трубу. Гаврилов взял ее и тут же протянул ее назад. – Играй! – Что играть? – Что хочешь! Играть! Ленька поднес трубу к губам. Над крепостью зазвенела увертюра из оперы «Кармен». 11. «Кармен» 8. – Что ты глазами сверкаешь, капитан? – спросил у Фомина Гаврилов. – Товарищ майор! Разрешите взять бойцов и с боем прорваться к Мухавцу за водой. Предупреждаю, если вы этого разрешения не дадите, я уйду за водой самовольно! Один! Я не в состоянии больше видеть как умирают дети, а их матери сходят с ума или вскрывают себе вены от горя. Лучше сдохнуть на берегу Мухавца… Лучше прикажите меня расстрелять за неподчинение… Больше не могу!!! – А пошли вместе, Фима, – даже скрипнул зубами Гаврилов. – Сейчас скажу, чтоб ведра притащили… Пошли за водичкой… А командование обороной форта возложим на старшину музвзвода Волошенюка … С его гармошкой… А начштабом вместо тебя моего водителя Серегу Демина назначим! Пускай воюют! А мы с тобой за водичкой! Этот разговор слушает незаметно для Гаврилова Екатерина Григорьевна. Плачет. 9. Эля прощается с Деминым. Эля: Неужели это все? Демин: О чем это ты? Эля: Пить как хочется, уже 10 дней, как помощи нет, а немец все бомбит и бомбит. Отчего это Сережа? Отчего все так? Демин: Потерпи Эля, потерпи, недолго осталось. Эля: Почитай мне стихи, Сереженька, или спой, как тогда, когда соловьи пели. 12. Песня ««Соловьи» первый куплет на паузу 10. – Я – крепость… Я – крепость… – Ведем бои в окружении… Перехожу на прием. Ленька - щелкнул переключателем, стал крутить ручку поиска. И вдруг: – Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои! – Товарищ майор!!! – заорал Демин, сорвал наушники с головы и протянул их Гаврилову. – Сталин!!! Майор прижал наушники . Голос Сталина в наушниках слабел, постепенно затих… – Все! – сказал Гаврилов Леньке. – Теперь она сдохла окончательно… Лейтенант, разбей рацию. Младший лейтенант - Демин вначале искорежил наушники, а потом прикладом расколотил рацию. Гаврилов раскладывает на ящике докуме6нты погибших. Кондратьев, Жигунов, Майор, Яновский, Фомин… Эх, Фима, Фима, Что ж я теперь Августине твоей скажу, что не уберег я тебя, как матерям сказать, что дети их погибли? Ленька: За Родину, товарищ полковник, умереть не горько. Гаврилов достал из кармана гимнастерки химический карандаш и подал его Леньке: – Пиши приказ. – На чем? – Лейтенант, бумага имеется? Демин смущенно достал из кармана гимнастерки вчетверо сложенный лист. – Только тут… на одной стороне я письмо писал. – Кому? – Ну-у… Вы же знаете. Гаврилов передал карандаш младшему лейтенанту: – Любовные шуры-муры старательно зачеркнуть. На оставшемся месте пиши приказ… Младший лейтенант стал слюнявить карандаш и зачеркивать свое послание в стихах. – Пиши. Приказ руководителя обороны Восточного форта. В связи с осложнившейся обстановкой, отсутствием продовольствия, воды, боеприпасов и полной уверенностью в том, что помощь не придет, приказываю: 1. Всему личному составу покинуть форт. 2. Защиту форта в дальнейшем возложить на командира 44-го стрелкового полка Восточного форта Брестской крепости Гаврилова П.М. Поставь число. – А какое сегодня? – спросил у майора младший лейтенант. – Воистину, влюбленные часов не наблюдают. – и с легкой укоризной подсказал: – Пиши. 1 июля… – Сегодня 3-е, – поправил Гаврилова Ленька. – Воспитанник Крыга! Не пререкаться со старшим по званию! Пиши: 3 июля 1941 года. «Соловьи» припев и вокализ Гаврилов забрал у лейтенанта карандаш, послюнявил его, размашисто расписался на приказе, а потом устно приказал: – Все имеющиеся боеприпасы на ящик. Выложили. Получилось две горсти патронов и 6 гранат. Гаврилов разделил патроны на три кучки, две гранаты отдал младшему лейтенанту, две Леньке, две оставил себе. – Выполнять приказ! Попробуйте прорваться. Ползите до тех пор, пока не обнаружат. Засекут – бросайте гранаты и в разные стороны. – Товарищ майор… – Все! Ушли! Долгие проводы – лишние слезы. Ушли, я сказал! – Есть! – Если вернетесь – застрелю. Ушли! Ленька и младший лейтенант направились к выходу. – Ленька! – позвал Гаврилов. Ленька подбежал. Гаврилов протянул ему свой наган. – Махнем не глядя. Там еще два патрона. Меняю на твою трубу. И ушел, быстро ушел! «Соловьи» последний куплет Ленька взял наган, отдал трубу и, шмыгнув носом, побежал догонять младшего лейтенанта. Гаврилов остался один. Гаврилов зарыдал. Он плакал долго, размазывая слезы по щекам, горькая дрожь кривила его лицо. Вздрагивая от рыданий, он достал из кармана гимнастерки карточку, на которой они были сняты в Гаграх вместе с женой в августе 40-го и, глядя сквозь пелену слез на эту карточку, не переставая плакать, зашептал: – Катя, прости… Прости, Катя… Прости, меня… «Журавли» В белых одеяниях под «Журавли» выходят все герои, кроме Леньки, он по центру один живой. Ленька: - А ведь был праздник. Лида, Зина, Тося, ребята, репетировать давайте. Вы чего праздник ведь. Дядя Петя, тетя Катя, мама… Иван Игнатьевич, я ж «Кармен» выучил. Я не хочу один, совсем не хочу… Наши придут, скоро придут… Ну чего вы все молчите? Господи, Господи, Господи Песня «Ты же выжил солдат» | |
| Просмотров: 1467 | Загрузок: 0 | | |
Четверг, 2024-12-19, 5:02 AM
Приветствую Вас Гость
Приветствую Вас Гость
Форма входа |
|---|
Категории раздела | |||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
Социальные закладк |
|---|
Поиск |
|---|
Друзья сайта |
|---|
Теги |
|---|
Статистика |
|---|