С Гапаром Абдуманаповичем мы стоим у фотографий в фойе дома культуры. Разглядываем стенд "Так все начиналось". Степь. Первые юрты. Вагончик. Начало никогда не бывает легким, тем более начало совхоза...

Гапар Абдуманапович помнит все. Все - до последнего колышка.

Особых катаклизмов в судьбе его не было. Биография обычная. До седьмого класса учился в школе, затем учился и работал учетчиком бригады. После окончания школы поступил в сельхозинститут на механический факультет. Вернулся в родное село Малое Аксу. И уже в тридцать лет его избрали председателем родного колхоза "Эмгек". Там работал стабильно, вывел колхоз в передовые, прибыль получали из года в год пятнадцать лет подряд. Не обделен был почестями - член бюро райкома, исполкома, постоянно приглашали в президиум... что еще надо? Живи и радуйся.

Но тут вмешалась судьба. Неподалеку от районного центра - Чунджи- "обнаружились" хорошие земли. Не было только полива. Таким образом, возник Нижнечунджинский канал, который орошал землю со скоростью 4-5 кубометров в секунду. Гапар Абдуманапович был председателем совета Нижнечунджинского канала и принимал участие в решении судьбы земли. Сначала ее хотели раздать разным хозяйствам, потом раздумали и решили создать совхоз.   "Пойдешь?"- предложили ему. Друзья отговаривали! "Кроме камней и каракурта там ничего нет. Что будете есть? Камни? Зачем  тебе бросагь свою "Швейцарию" и ехать в пустыню?

И тем не менее, в "пустыню" он поехал.

Что сказалось на принятом решении? Привычка и дисциплина? Заманчивое желание испытать себя с первого "колышка"? Трудно ответить однозначно. Ясно было тогда одно - груз он на себя взваливает нелегкий. "Боялся, конечно. Жара, земля горит. Вокруг - ничего и никого".

Для начала поставили вагончики, юрты. Перепахали пятьсот гектаров и землю засеяли кукурузой, люцерной, овощами, бахчевыми,

Начало  было  весной -15  мая 1976 года. поселок так и назвали - Бахар - что означает - весна.

В сентябре началось строительство. Первые семь двухквартирных домов помогли построить "всем миром". За совхозом-новичком закрепили областные организации. Ну, а дальше - думай сам.

В первую очередь квартиры дали квалифицированным   организаторам, которых сагитировали приехать "в пустыню". Даже специалисты жили тогда в одной комнате. Потом построили стройдвор. Уже через год свой кирпичный завод. Надо, чтобы дома были стандартными - решил директор. Никаких временных саманных построек, бараков, которые, как бывает, и оказываются самыми постоянными. Строительство, таким образом, было развернуто. Надо было вертеться.

Как-то директор услышал по радио - на реке Томь в Кемеровской области строят гидроузел. Обещают, если поможете срубить лес, отдадим его

бесплатно. Послали на Томь бригаду, и в Бахар пошел лес. Три-пять тысяч кубометров в год. Еще и продавали, еще и по бартеру шел.

Народ вышел на субботники: для себя жилье строим! И таким образом, поселок довольно дешево был построен хозспособом. Тогда лозунг был:

"20 квартир - в год" Абдуманапов давал 30-40, и еще ухитрился несколько домов построить в Кегени и Чундже.

Тем же хозспособом построен дом культуры, полшколы (помогли из области), вообще здесь старались схватывать любую новинку, внедрять в производство. Услышали, например, что в Кустанайской области каким-то дешевым образом обжигают кирпич, - отправились туда за опытом. Завод действует до сих* пор.

И еще забота была у директора - озеленение поселка. Ему ведь предстояло пустыню превратить в сад. Не хотел он жить скучно, хотел - красиво. А здесь 40-45 градусов жары бывает, ветер дикий. Для начала посадили 10 гектаров лесополосы-яблони, дикий урюк. Услышав о большом строительстве, хороших заработках, сюда стала съезжаться молодежь. Молодые семьи, парни, вернувшиеся из армии, люди писали письма с периферии: хотим к вам приехать.

В первый год в каждый двор бесплатно раздали по 5 яблоневых и абрикосовых деревьев. Вырастите - ваши, загубите - заплатите вдвойне.

Саженцы везли отовсюду, даже с Иссык-Куля. С нашего Алматинского дендрария - тую. Сейчас это вечнозеленое дерево в Бухаре можно встретить на каждом шагу. Туя - любимица директора, ее аромат дает Бахару необыкновенный воздух, и - никакого сора. 30 гектаров сада посадили - яблоки, абрикосы, вишни, сливы, виноград.

Жаль, винзавод директор не успел построить - проектно-сметная документация уже есть.

Гапару Абдуманаповичу чуть-чуть за 60. "Первый тайм", как поется в песне, отыгран. Можно подводить какие-то итоги?

- Мой отец приехал в 1916 году из Китая. Еще с тех времен в нашей местности перемешалось много национальностей - казахи, уйгуры, русские. И всегда все жили дружно - никакой конфронтации. Все годы совхоз имени Розыбакиева был рентабельным. С людьми я всегда ладил, не могу сказать, что сверху какое-то особое давление на меня было. Сейчас чуть страшнее. Включишь радио - кругом война: Грузия, Армения, Азербайджан, вот и сейчас - неужели Россия и Украина начнут свой флот делить? Ну а самое страшное - нет Союза...

В квартире Гапара Абдуманаповича висят портреты руководителей страны, республики. От прошлого - собственного и страны - он отрекаться не собирается, хотя, конечно, признает: были ошибки. Всегда на глазах его зримое прошлое — выстроенный от первого колышка поселок Бахар, оазис Уйгурского района.

Повезло Гапару Абдуманаповичу с женой. Стаж семейной жизни — 40 лет, уже четверо внуков. В прежние годы Мариям Идаятовна порою ворчала — дома не бываешь, хотя и ее жизнь праздной нельзя назвать. Председатель женсовета, по всей улице женщин на субботники собирала, в страду агитиро­вала в поле выходить. С 77-го года — бессменная заведующая детским сади­ком.

Недавно Мариям Идаятовне при­шлось выдержать за садик борьбу — у совхоза не стало хватать денег на его содержание. Куда только  она ни ездила.  Так переживала, что заболела. В конце концов, взяли на бюджет. Кстати, когда в садик местные жители приезжают за розами для торже­ственных случаев — там отдают их бесплатно.

Сейчас главная боль Мариям Идаятовны — муж. Не было дома — плохо, сейчас пенсионер, республиканскую пенсию «За особые заслуги» дали — дома с утра до вечера, а стало еще хуже.

Я попросила Гапара Абдуманаповича показать мне поселок. Прогулка, надо признаться, была довольно грустной. Гапар Абдуманапович подробно ком­ментировал увиденное, называл на память массу цифр.

По дороге встретили подвыпившего мужика, которому хотелось срочно что-то выяснить с его директором. Гапар Абдуманапович вступил в разго­вор, а потом, как бы спохватившись, махнул рукой: «Ты—пенсионер, я— пенсионер, о чем спор?». Грустно.

И, наконец, эти фотографии в доме культуры, с которых я начала свой рассказ. Это было-было... Совсем не­давно было твое; стало чужое. Совсем недавно ты был кем-то, а стал ничем. Хотя и живешь в большом доме с садом и неплохой пенсией. Будь Гапар Абду­манапович настоящим хозяином, вла­дей он хоть какими-то акциями, ну не знаю чем, из седла так просто его не вышибить было бы. Разве только по собственной воле. Но, вероятно, дело тут не только в нем, важно вообще отношение к ветеранам. Я говорю не о каком-то особом почете. Думаю сейчас, когда у нас так много дел, оставлять без работы такого опытного руководителя, как Гапар Абдуманапо­вич, просто расточительно.

Весна у нашего директора была стоящей. Сделаем ли мы достойной его осень?

с. Бахар, «Огни Алатау», 7 августа 1993 г.