Несмотря на традиционное деление людей на физиков и лириков, иногда встречаются и те, кто успешно совмещает в себе две эти характеристики.
Кандидат физико-математических наук, доцент кафедры и методики преподавания математики СГПИ Сагдулла Кожегельдинов не только решил сложнейшую задачу древнегреческого математика Герона, но и перевёл на казахский язык некоторые произведения Пушкина.
- Сагдулла Шаяхметович, как вы пришли в математику и каким образом вам удалось решить задачу Герона, исследованием которой занимались такие известные учёные, как К. Гаусс и Л. Эйлер?
- Моё увлечение математикой началось ещё со школьной скамьи. Но поскольку я рос в сельской местности, даже не мечтал о том, что когда-нибудь возьму в руки серьёзные математические сборники. Откуда деревенскому мальчишке было знать, что кроме школьных учебников существует и другая литература? В студенческие годы я заинтересовался квадратом многозначных чисел. Поначалу это было для меня как хобби. В 1990 году доктор физико-математических наук С. Воронин, познакомившись с моей работой «Отыскание основных героновых треугольников», написал рецензию. Он отметил, что работа подводит логическую черту под большим количеством исследований, и она должна быть доступна широкой читательской аудитории. В своей работе мне удалось получить новые формулы. Полученные результаты квалифицировали как решение крупной и важной проблемы математики. Начиная с 1990 года стали выходить мои книги «Двухтысячный барьер взят», «Элементы теории диофантовых уравнений в упражнениях и задачах» и другие. Мои труды можно увидеть и в российском журнале «Математические заметки», который переводится на английский язык и печатается в Нью-Йорке.
Математик, увлёкшийся поэзией
- Но ведь математику сложно совместить с литературой...
- Литературу нужно уметь не только читать, но и понимать её. Я с детства любил произведения Пушкина. И по сей день, читая их, нахожу что-то новое. В студенческие годы я начал переводить на казахский язык небольшие рассказы. Где-то пользовался своими знаниями, где-то на помощь приходил словарь. Я считаю, что это вполне приемлемо, и чтобы быть переводчиком, вовсе не обязательно знать в совершенстве сразу два языка. В трудах своих предшественников, занимавшихся переводами Пушкина, я встретил слова и выражения, которые в корне меняли смысл произведений. Например, при переводе на казахский язык стихотворения «Ворон к ворону летит» многие переводчики исказили идейно-тематическое содержание оригинала.
Бывает, что необходимо много лет, чтобы найти перевод всего лишь одного слова. Например знаменитое четверостишие:
Выпьем, добрая старушка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя -
Где же кружка?
Сердцу будет веселей.
В данном случае кружка подчёркивает горе, и перевести это слово как «бокал» или «чашка» - значит исказить смысл, который в него заложил великий поэт. Его старушка - Арина Родионовна, Пушкин её также называл «мамочка», «мамушка» и говорил: «Ты мне мать: не та, что родила, а та, что своим молоком вскормила». Поэтому перевести это слово как «кемпiрiм» - «старуха» тоже нельзя. Примеров, когда переводчики допускали грубые нарушения, очень много. В русском языке интересны повороты речи, и прежде чем браться переводить, необходимо научиться понимать их. Первое время мои переводы никто не признавал. Была такая же ситуация, как с Каюмом Мухамедхановым. Его тоже не сразу признали абаеведом, хотя он досконально знал творчество великого казахского мыслителя.
Олеся БАБЧЕНКО, Семипалатинск
|