ХАНДРА

Был у нас в Восточно-Казах­станской области потрясаю­щий собкор и очень остроум­ный человек А. С. Розанов - сын знаменитой Наталии Сац. Вре­мя от времени он публиковал в газете блестящие материалы и ухитрялся практически ни­чего не писать о комсомольс­кой жизни области. Помню, как-то звонит ему Света Штейнгруд, которая тогда занима­лась наукой.

- Адриан Сергеевич, - про­сит она, - в Усть-Каменогор­ске открылась комсомоль­ская научная конференция. Может, пришлете о ней со­общение?

-          Что вы, Света, - укориз­ненно отвечает он ей. - У меня такая хандра!

Свете крыть нечем. А как-то Розанов на редак­ционной планерке сказал:

- Вы просите от меня сроч­ную информацию, а когда вам присылаешь, она появ­ляется через месяц, на второй полосе, с ошибкой.

Таким образом он разом «наповал убил» несколько сотрудников: заведующих отделами, секретариат и корректоров.

ЗНОЙНАЯ ЛЮБОВЬ

Этот случай мне рассказа­ли в Читинском обкоме ком­сомола. Поехала в Мексику тургруппа по «Спутнику». И вот там одной мексиканке понравился наш мальчик - Игорь. Она и так его обхажи­вает, и эдак: «Ваня, Ваня...». Он никак не отзывается на ее призыв.

Как известно, в те времена за границей туристы долж­ны были ходить группами и ни в какое неофициальное общение с местными жите­лями не вступать. О  романах вообще не было  речи. Кроме того, перед поездкой туристы должны были выдержать специаль­ный экзамен: существовала книжка, в которой давались ответы на самые провокаци­онные вопросы. Предполага­лось, что их обязательно бу­дут задавать.

...Дело было на карнавале. Отчаявшаяся влюбленная мексиканка в конце концов пошла по столу, дошла до Игоря и накрыла его юбкой с головой. Под юбкой, как выяснилось позднее, никакой одежды у нее не было.

- Игорь, о чем ты подумал в тот момент? - потом спро­сили друзья.

ЗЕЛЕНЫЕ ЧЕЛОВЕЧКИ

До середины восьмидеся­тых годов ЦК комсомола строго следил за тем, чтобы молодежка не печатала ни­чего о всяких там НЛО, полтергейстах, астралах. Это се­годня без какого-нибудь даже маленького сообщения о запределыщине газета - не газета, а тогда и слов-то та­ких не знали. Тем не менее «Ленинская смена» ухитри­лась перепечатать статью об инопланетянах, которых ви­дели, кажется, в Польше.

Заметка произвела среди читателей необыкновенный фурор, и в течение несколь­ких лет, приезжая куда-либо в командировку, я слы­шала: «Вы из той самой га­зеты, которая напечатала статью про зеленых человеч­ков?»

Красивая же женщина!

Как-то в Алма-Ату приехала Большой театр и одна наша журналистка взяла интервью у примы – Елены Образцовой. На следующий день газета вышла в свет и вместо фотографии Образцовой была опубликована фотография Ирины Архиповой. Скандал для тех времен невиданный. С журналистом, допустивши подобный ляп, могли расправиться вплоть до увольнения. На следующий день журналистка побежала извиняться перед Образцовой. В тот день певица вернулась в резиденцию поздно вечером, после приема в одном из совхозом.

-          Вы газетку с материалом принесли? – радостно спросила она.

Та в ответ ей протянула газету.

-          Что случилось? – стала успокаивать корреспондентку Елена Владимировна.  – Красивая же женщина!

Мало того, она загасила конфликт, попросив директора театра позвонить в ЦК партии и спустить на тормозах промах молодежки. Она была выше этого недоразумения.

Журналистка проработала в газете после этого случая  еще много лет, а я с тех пор очень зауважала Образцову.

Поблагодарил…

Как-то на планерке наш редактор Федор Федорович Игнатов мрачно сказал: «Позвонил тренер «Кайрата». Поблагодарил за информацию о его победе». Почему мрачно? Игра состоялась весной,  а дело было осенью. В газете в самый последний момент оказалась «дыра» и секретариатчики заткнули ее этой давней заметкой.

«Проблемный» материал

Когда я работала в Павлодаре, командир штаба студенческих механизированных отрядов области попросил меня рассказать о проблемах механизированных отрядов. Я занималась с ним несколько дней, говорила с ребятами, специалистами, наконец, серьезный материал подготовлен и отослан в газету. Через некоторое время он выходит на первой странице 7 ноября и в нем – ни слова о проблемах.  Я звоню в редакцию: что произошло?

-          Понимаешь, объясняет сотрудник отдела сельской молодежи, нам надо было поставить что-то праздничное в номер, а кроме твоего материала ничего не было. Вот и пришлось его урезать и пригладить.

Начальник штаба механизированных отрядов с тех пор обходил меня стороной и смотрел как на идиотку.

Вообще в газете всегда нужен глаз да глаз, собкор в этом плане человек бесправный, контролировать до последнего ситуацию не мог…

Газета, которую можно петь

Как-то  союзный журнал «Журналист» опубликовал заметку, критикующую нашу газету под заголовком «Газета, которую можно петь». В одном номере въедливый автор обнаружил сразу несколько «песенных заголовков». Сережа Борисов написал статью под названием «Ясень мой опавший», а я на странице старшеклассников  «Горизонт» «Чтобы сердце не знало покоя». Было там еще что-то. Надо признаться, что я подверглась критике не зря – я действительно злоупотребляла песенными заголовками… Ну а в целом к заметке все отнеслись не слишком серьезно. По слухам ее написал отвергнутый нами автор.

Читала ли «Целину»?

Звонит мне как-то в павлодарский корпункт  с утра пораньше наш замредактора Коля Ларин.

-          Ты читала произведение Брежнева «Целина»?

-          Понимаешь, Коля, я еще не успела, - оправдываюсь я.  – Обязательно прочту.

Пугаюсь до смерти. От редакции оторвана. Кто знает, как сейчас там гайки завинчиваются. По слухам одного сотрудника уволили за излишнюю оппозиционность к власти.

-          Да понимаешь, никто не читал, - продолжает Коля.

Я облегченно вздыхаю…

Агитвагон

Одно время каждую жатву на целину уходил агитвагон «Ленсмены». Ребята время проводили хорошо, брали с собой какой-нибудь девичий ансамбль… По этому поводу в редакции ходило много совершенно замечательных историй. Нескольким из них я была очевидцем.

Как-то вагон пропал. Редактор Федор Федорович Игнатов выслал не поиски одного корреспондента, другого – все терялись бесследно…

И вот на утренней планерке – два-три  человека. Шеф разводит руками: исчезли все. как потом выяснилось, вагон прицепили к какому-то не тому поезду и он вместо казахстанских просторов укатил на российские.

Из этой же серии другая история. Как-то наш боевой отряд отправился на жатву и долгое время от них не было никаких вестей. Заведующая отделом комсомольской жизни Лена Савичева разъяренная металась по коридору. Наконец-то пришел пакет. Лена его открыла. Там была одна заметка: «Размышления собаки Жучки на пшеничном поле»…

Строки из Каскелена

Многим журналистам старшего поколения известен  журналист «Комсомолки», а затем «Литературной газеты» Геннадий Бочаров. А ведь начинал он когда-то в «Ленинской смене». Потом, когда гон был уже признанный мэтр, появилась такая эпиграмма в его адрес:

-          Когда-то в «Ленинскую смену

-          Ты дал сто строк из Каскелена

-          Теперь же ждет страна депеш

-          Из государства Бангладеш.

Владимир Ильич, похожий на Пастернака

Работал  у нас сначала отделом комсомольской жизни, а потом  ответственным секретарем Владимир Ильич  Чеглаков. Был он большим  молчуном. Как-то наша заведующая отделом литературы и искусства Лора Лукина сделала открытие. Пошла в библиотеку, взяла Большую Советскую энциклопедию, открыла ее на странице «Пастернак» и положила перед Володей. Оказалось, что Володя очень похож на знаменитого поэта. Имея имя отчество Ленина походить на Пастернака неплохо.

-          Нормально, - только и сказал Володя.

Мы кайфуем…

К сожалению, бич многих журналистов – пьянка. Приезжаешь в командировку, тебя сразу за стол  сажают. Попробуй откажись. Женщинам  отказаться еще можно, а вот мужчине, особенно молодому парню, гораздо сложнее. Один журналист рассказывал, что он в таких случаях сразу хватался за печень: «Нельзя!»

Злоупотребляли  выпивкой и некоторые наши журналисты. Надо сказать, женщин за свои застолья они не приглашали, во всяком случае,  я как-то всегда оказывалась от подобных мероприятий вдалеке. Наоборот, к концу рабочего дня ко мне в кабинет заботливо заглядывали ребята: «Ты что домой не идешь?» Я понимала: будет «мероприятие» и уходила пораньше –благо, день у журналистов не регламентированный.

И вот одна журналистка размечталась: «Представляете, девочки, достаем бутылку, а дверь в отдел закрываем неплотно. И мужики ходят мимо дверей, ходят, а зайти к нам не могут… А мы кайфуем…

Но шутки шутками, а водка сильно сократила жизнь многих нашим талантливым коллегам… Очень жаль ребят.

Компромат

Как-то в ЦК комсомола решили разобраться в моральном облике ленсменовцев.  Кто когда с кем… Дело молодое, разобраться трудно. На многих уже досье заведено, а на меня все чисто. Я возмутилась: «Я то не женщина, что ли?»  в конце концов и на меня нарыли «компромат», должна сказать, не лишенный основания.

Ну а дело это в ЦК в конце концов прикрыли.

Скандал

Было знойное лето, материалов в газете не было, надо было срочно что-то ставить в номер. Я поехала в пионерский лагерь, поговорила с одной из вожатых и за ее подписью написала проблемный материал. В общем,  привычное дело. Через некоторое время материал за подписью этой вожатой-студентки выходит в «Комсомолке». Причем подправленный и  с броским критическим подзаголовком. Начинается разборка. Девушка отказывается от публикации, скандал…

Потом выясняется, что собкор «Комсомолки»  взял у нас эту статью прямо в машбюро и отправил в Москву. Видно там тоже материалов не было…

Про степь и Пеле

Как-то приезжает наш интеллигентный Федор Федорович Игнатов с пленума ЦК ВЛКСМ и тихо так говорит:

-          Вчера первый секретарь ЦК комсомола держал в руках номер нашей газеты и топал ногами.

Оказывается в отсутствие Федора Федоровича газета вышла такая. На второй полосе рассказа зама «Степь», на третьей – перепечатка истории Пеле, на четвертой – тоже какой-то фантастический дайджест. И никакой, представьте, жизни комсомола республики. За этим тогда здорово следили.

Знакомая

Работники отдела писем всегда находились на боевом посту, к ним приходило много посетителей. И надо было как-то и с ними управляться. И вот как-то Лена Гофман беседует с посетительницей час, второй… когда она, наконец, уходит, я говорю:

-          Лена, я вами восхищаюсь. Вы столько усилий потратили на посетителя.

-          Что ты, Люда, говорит она, это же была моя знакомая…