Люди за горизонтом

Ещё совсем недавно цветной телевизор и проводной телефон в квартире считались верхом технического совершенства. Для детей, воспитанных на Интернете и мобильной связи, они уже музейные экспонаты.
Как влияет научно-технический прогресс на человека и общество? Об этом корреспонденту «ЛГ» расказывают:

Игорь АРТЮХОВ, биофизик, руководитель Междисциплинарного семинара по трансгуманизму и научному иммортализму (изучению возможностей радикального увеличения продолжительности жизни) Российского философского общества РАН

Данила МЕДВЕДЕВ, футуролог, кандидат экономических наук, эксперт Российского фонда развития высоких технологий

– Давайте договоримся: мы не будем бояться того, что нас ожидает в будущем. Хорошо будущее или плохо, оно всё равно придёт. И даже самые невероятные прогнозы нужно принять «без гнева и пристрастия»…
И.А. Вообще-то в футурологии правильнее говорить не о прогнозах, а о сценариях. Причём всегда существует множество возможных вариантов развития событий. Мы пока очень слабо можем управлять процессами, происходящими в обществе.
Д.М. Вот пример: никто не мог предположить такого массового внедрения компьютерной техники в нашу жизнь. Её создатели полагали, что для всей Земли будет достаточно десятка таких машин для решения необходимых задач. Никто не ожидал столь широкого распространения мобильных телефонов, думали, что это дорогая игрушка для богатых… А уж возникновение Интернета не снилось даже самым известным писателям-фантастам. В середине прошлого века человечество мечтало о летающих автомобилях, видеотелефонах, человекообразных роботах…
– Может быть, Интернет просто оказался нужнее человечеству, чем летающий автомобиль?
И.А. В технике часто происходят довольно неожиданные вещи. В 60-е годы все думали, что вот теперь начнётся бурное освоение Луны. А её использование оказалось экономически невыгодным. Зато появилось множество искусственных спутников – метеорологических, телевизионных, разведывательных. Исследование космоса не «отменилось», но двинулось в иную сторону.
– Какие явления научно-технического прогресса повлияют на человеческую жизнь в ближайшем будущем?
И.А. Я бы выделил четыре круга явлений, которые в ближайшие десятилетия сильно изменят нашу жизнь.
Во-первых, информационные технологии. Сегодня это персональные компьютеры, Интернет, мобильная связь, телевидение. Скоро получат распространение персональные сети, объединяющие множество устройств связи коммуникации, окружающих человека.
Во-вторых, биотехнологии. Стволовые клетки, клонирование, отключение механизма старения. Значимость совершаемых сейчас открытий пока мало кем осознаётся, но спустя какое-то время они полностью изменят лицо современной медицины.
Третье. Нанотехнологии, наноэлектроника.
И четвёртое. Когнитивные науки, о которых мало кто пока слышал, но которые в будущем обещают разгадку тайн человеческого мозга и применение их в создании искусственного интеллекта.
Д.М. Я бы добавил ещё два направления. Это – робототехника и виртуальная реальность.
– Вы упомянули незаслуженно забытую робототехнику. Неужели её ожидает такой же скачок, как и информационные технологии? И сбудутся наивные мечты 60-х годов об «электронных друзьях», выполняющих работу по дому?
Д.М. Мы каждый день видим роботов в Москве, но не догадываемся, что это они. Например, пылесос, который ездит по полу и сам убирает мусор! Или, например, банкоматы. Мало кто знает, что в США они заменили сотни тысяч операционистов. Приём оплаты за мобильные телефоны тоже уже осуществляется роботами. В кофейнях на смену аккуратным девушкам-продавщицам приходят автоматы, а в Гонконге есть даже кафе, где посетители обслуживаются роботами-официантами: они принимают заказ и затем доставляют его к нужному столику. Через 5–10 лет это появится повсюду.
– А если начнёт расти безработица? Что в таком случае делать? Объединяться и громить автоматы, уподобляясь средневековым луддитам?
Д.М. Общество может пойти и по другому пути: принять неизбежность процесса, просчитать его плюсы и минусы. Государство должно заранее найти решение проблемы, подготовить тех профессионалов, которые будут нужны.
И.А. Если дальнесрочное прогнозирование рынка труда отсутствует, то общество не сумеет приспособиться к назревающим переменам. Оно думает: всё будет так, как сейчас. А когда ситуация изменится, произойдёт взрыв. Например, вскоре такая профессия, как актёры второго плана кино и телевидения, может исчезнуть. Уже сегодня во многих голливудских фильмах или рекламных роликах массовку создают не люди, а компьютерные персонажи.
Д.М. Такое явление, как виртуальная реальность, развивается в двух направлениях: качество симуляции, то есть реалистичности воспроизведения, и качество интерфейса, то есть самого устройства, позволяющего входить в этот «параллельный мир». Нынешнюю виртуальную картинку зачастую уже не отличить от реальной.
А интерфейсы? Сейчас это привычные монитор, клавиатура, мышка. Но уже существуют и виртуальные шлемы, очки, пока ещё не очень совершенные. Сейчас в разработке карманные проекторы, отражающие на поверхности стола картинку, например экран компьютера. Реальные и виртуальные объекты на таком столе-экране способны совмещаться. Например, обычная визитная карточка автоматически сканируется прямо в память вашего компьютера. Карманная система может определять имена незнакомых людей в помещении и другую информацию о них. Или у вас в кармане может лежать устройство, которое по интонации голоса определяет, врёт собеседник или говорит правду, и незаметно подавать вам сигнал об этом.
– В одном журнале для подростков юный журналист составил список символов уходящей эпохи. В него вошли недавние технические новинки, такие как кассетный магнитофон, уличный таксофон, плёночный фотоаппарат, пейджер…
Д.М. Когда Интернет на Западе испытывал взрывной рост, мы отставали примерно на четыре года. Многие чиновники говорили: «Ну зачем нам эти американские штучки, нам бы обычные телефонные сети развить в глубинке». А теперь любое государственное ведомство имеет свой сайт в Интернете. Скорость ознакомления человека с новым устройством осталась той же самой, что и в прошлом, – 5–10 лет нужно пользователю, чтобы привыкнуть.
И.А. Расслоение в обществе будет иного типа: не по принципу «бедный – богатый», а по принципу вовлечённости в этот прогресс. Образованные слои общества быстрее получают доступ к новшествам, чем необразованные. «Физики» быстрее осваивают новые технологии, чем «лирики». Особенно драматично возрастное расслоение: чем моложе человек, тем он быстрее приходит к новому. И возникает разрыв между поколениями. Раньше за время смены поколений заметных изменений или вообще не происходило, или они были предельно медленными. А сейчас за несколько лет всё меняется так стремительно, что приходится прикладывать усилия, чтобы не отстать: постоянно чему-то учиться, отслеживать появление новых технологий, осваивать программы.
– А что произойдёт с человеческими отношениями? Изменения в обществе наверняка скажутся, например, на семье, которая и так сегодня переживает кризис?
И.А. Тут вообще складывается уникальная ситуация. Появляется возможность связываться с партнёром в любой точке Земли, следить за ним… Традиционная семья станет менее устойчивой, например, любовников уже не скроешь от супругов. Возможно, изменятся формы брака.
Д.М. Да и то, что дети становятся более продвинутыми, чем родители, тоже не лучшим образом скажется на семье. Мы привыкли к тому, что старики – это носители житейской мудрости в традиционных культурах. А сегодня дети говорят о некоем простейшем устройстве: «Даже моя бабушка может этим пользоваться». Она в их представлении – носитель не мудрости, а скорее слабости и немощи.
– Учёные считают, что благодаря расшифровке генома человек избежит множества болезней. Будут созданы средства, гораздо более совершенные, чем нынешние лекарства, выписываемые по старинке участковыми терапевтами…
И.А. Объём наших знаний в биологии сейчас удваивается каждые три года. Несколько таких удвоений – и мы имеем принципиально новое представление о биологии, отличное от уровня знаний выпускников вузов, скажем, десятилетней давности. За 10 лет их знания во многом устаревают. По генам младенца уже сейчас можно определить, предрасположен ли он к диабету, гипертонии, алкоголизму. Можно с раннего детства приучить его к диете, при которой у него просто не возникнет диабета. Сегодня гипертоник – не конкретный человек с индивидуальными особенностями, а член группы людей с одинаковыми признаками. А на самом деле гипертония может иметь свои причины в генах, которые повреждены.
Д.М. Можно подобрать пищу, содержащую полезные вещества, витамины, просто на основе генетического кода индивидуума. Если врачи будут знать, какие гены больного отреагируют на то или иное лекарство положительно, то он получит лечение, адекватное происходящим в его организме процессам, а не надежду – вот половине пациентов помогает, примите и вы, может, и вам поможет…
– Готов ли человек к тому, чтобы использовать уникальный шанс в истории и стать сверхдолгожителем?
И.А. Наименьшая смертность человека – в возрасте от 10 до 15 лет. В благополучных странах это примерно один человек на тысячу, даже меньше. Потом включается механизм старения, и смертность начинает расти – сначала незаметно, потом всё быстрее и быстрее, удваиваясь примерно каждые лет семь. Если механизм старения отключить в возрасте 10–15 лет, то средняя продолжительность жизни как раз составит 1000 лет. Одно это полностью изменит структуру общества, как минимум придётся радикально пересматривать пенсионный возраст. Люди начнут протестовать против этого. В некоторых странах он повышался уже несколько раз, ведь каждые десять лет продолжительность жизни там сейчас возрастает на два-три года. Представьте себе, что механизм старения отключён, но человек-то отработал свои 40 лет стажа и настроен на заслуженный отдых. А ему говорят: тебе на пенсию уходить не в 60, а в 600 лет. У него отбирают его социальное завоевание!
Д.М. Думаю, что «молодые старики» просто не захотят идти на пенсию. Они будут ещё полны сил и желания работать…
– И куда они денутся? В дом престарелых?
И.А. Да, расслоение между поколениями усугубится. Но такие ситуации разрешимы на государственном уровне. Нужно раньше продумывать кадровую структуру образования, создавать системы профессионального обучения в течение всей жизни.
– В США уже сейчас многие учатся до глубокой старости в соответствии с потребностями рынка труда. Лет десять назад даже маникюрши и продавщицы бросились на курсы программистов. Потом разразился кризис в сфере компьютерных технологий, и все потеряли работу… Может, нам заранее начать учиться – например, ремонтировать роботов?
И.А. Парадокс в том, что большинство демографов всего мира считает: продолжительность жизни «замёрзнет» на 75–80 годах. Хотя уже сейчас в развитых западных странах каждые десять лет продолжительность жизни увеличивается на два-три года. Количество 80-летних каждый год удваивается. Исследования показывают, что это следствие не только улучшения условий жизни, но и замедления процесса старения. Рискну предположить, что сегодняшнее поколение взрослого населения Земли – последнее, у которого впереди старость, немощь, болезни. Человечество сейчас находится перед началом нового дня. Нам нужно внимательно вглядеться и увидеть то, что пока ещё скрыто за горизонтом познания.

Беседу вела Людмила ПИСЬМАН