Коллеги - педагогический журнал Казахстана
Учительские университеты
| Главная » Статьи » Творческая мастерская |
Паучьи сказки - детские рассказки. Триллер
| Музыка, Искусство, Движение и Драма в Биологии В.Г. Смелова ПАУЧЬИ СКАЗКИ – ДЕТСКИЕ РАССКАЗКИ НЕ ОЧЕНЬ СТРАШНЫЙ УЖАСТИК В ЧЕТЫРЕХ КАРТИНАХ С ПРОЛОГОМ И ЭПИЛОГОМ Все боятся пауков Больше всех на свете, А особенно боятся Маленькие дети Действующие лица Арлекино - рыжий клоун не особенно обременённый знаниями. Пьеро - белый клоун, книгочей. Арахна - неблагодарная ученица. Афина - разгневанная богиня. Сказитель - посредник между людьми и богами. Домовая паучиха - добросердечная старушка. Домовая паучка - вышеназванной старушки внучка. Бокоход - мечтатель. Клещ почвенный - миролюбивый сосед. Паук-крестовик - откровенный домосед. Тарантул - он же Мизгирь, Он же Большой Мизгирь, он же Божий Мизгирь, он же Ощугарь, Он же Бию - неисправимый бродяга. Чёрная вдова - невеста на выданье. Скорпиониха - заботливая мамаша. Тарантулиха - обманутая жена. Поэт Корней Чуковский Король Людовик XIY, Натуралист Д’Орбиньи, Полководец Пишегрю - упоминаются. ПРОЛОГ Перед закрытым занавесом появляются два клоуна - Арлекин и Пьеро. Арлекино (жизнерадостно). Муха, Муха-Цокотуха, Позолоченное брюхо! Пьеро (перебивает). Постой, постой, какая муха? Мы же детям о пауках собирались рассказать. Арлекино. А какая разница? Где мухи, там и пауки. Впрочем, если ты хочешь... (Немного подумав, зловеще). Вдруг какой-то старичок, Паучок, Нашу Муху в уголок Поволок... Арлекино наступает на Пьеро, тот в страхе закрывает лицо рукавом. Арлекин. А злодей-то не шутит, Руки-ноги он Мухе верёвками крутит, Зубы острые в самое сердце вонзает И кровь у неё выпивает! Пьеро (отмахиваясь), Подожди, подожди, какие зубы? У пауков зубов нет. Арлекино. Как это нет, когда у самого Корнея Чуковского так в стихах про Муху-Цокотуху написано. Пьеро. Страшилки это, а не стихи, разве можно маленьким детям такие ужастики на ночь читать? Арлекино. Вот поэтому, наверное, и дети, и взрослые пауков боятся. Пьеро. Да не только поэтому. Вот в научных журналах пишут, что страх к паукообразным уходит корнями в глубокое историческое прошлое. Арлекино. Куда-куда? Пьеро. Раскудахтался. Человечество-то зародилось в Африке, где всегда полным-полно было всяких ядовитых тварей, в том числе и паукообразных. Арлекино. Ну и что? Пьеро. А то, что маленькие дети с их привычкой всё трогать и тащить в рот в результате таких встреч погибали, а выживали преимущественно те, кто избегал контакта с подобными “игрушками”. Так путём естественного отбора закрепилась арахнофобия. Арлекино (уважительно). Какой ты, Пьеро, умный, оказывается! Пьеро. А ты думал? Книжки иногда читать полезно. Арлекино. Но-но! (Щёлкает Пьеро по носу). Ты кж больно то не задавайся, умник! (Пьеро плачет). Да ладно, книгочей, рассказывай дальше. Какое-то ты слово заумное произнёс...ара...аро... Пьеро. Арахнофобия? Арлекино. Вот-вот. Это ещё что такое? Пьеро. Так мы же с тобой про боязнь людей пауков обсуждали. Вот она эта самая и есть, только по-научному. Пауки по латыни АРАХНИДЫ называются. Арлекино. А почему арахниды? Пьеро. А вот смотри и слушай... Картина первая. Занавес раскрывается. На сцене- театр теней. Под мелодичные звуки арфы Сказитель вещает легенду об Арахне. На фоне белого занавеса движутся тени пантомимы. Сказитель. Ныне поведайте, Музы, живущие в сенях Олимпа, Вы, божества, - вездесущи и знаете всё в поднебесной, Славьте же мудрость божественной нашей Афины Дочери Зевсовой, той, что народу искусства, Мудрость, науки, законы и ареопаг подарила. Мощная в бранях защитница града Афина-богиня, В бранные годы Паллада не знает сомнений – Грозно карает своей неподкупной десницей, Прочным доспехом она ополчается к битве плачевной. Мирный же труд лепокудрой сердцу милее. Славных мужей обучила рождённая Зевсом впрягать колесницы, Строить дома, корабли и работать на пахотном поле; Жён-рукодельниц и славные им изначала работы: Ткачество, пряжа ценились Афиной особо, Не было равных Палладе-искуснице в этом. В Лидии славной жила в те далёкие годы Арахна - Дочка красильщика пурпуром Идмана, верного сына. Слава о ней кочевала из города в город: Не было равных Арахне в искусстве плести узорчатые ткани, Дева сия ткать ковры была мастерица. Молвили люди о том, что сама светлоокая дочь Эгиоха Деву плести покрова и ковры научила. Вскоре Арахна себя возомнила равной бессмертным, Гордость её обуяла как злобный цветок повилики Стреножит и жить не даёт красоте, стремящейся к Солнцу. Бросить вызов решила богам безумная дева, Равной Солнцу себя возомнила и мудрой Афине-богине; Непочтительны были её хвастливые речи: “Эй, Паллада”, - воскликнула дева, лишившись рассудка, И вознеся бесстыдные очи прямо к Олимпу, - “Я предрекаю и реченное скоро свершится, Скоро я вытку ковёр, каких не было в мире, И не сравнится с моим твоё мастерство, Афина, Равных мне нет ни на грешной земле ни в безоблачных высях, Только одна в этом мире есть мастерица и это - Арахна!” Мудрость Паллады воспета народом веками: Гордую деву решила богиня наставить На истинный путь и вернуть безумной рассудок. Рождённая Зевсом, приняв образ жалкой старухи, Стучалась в ворота красильщика пурпуром тёмною ночью. Дщери Идмана рекла светлоокая дщерь Эгиоха: “Что ты, Арахна, когда ты бессмертным покорна, Разве пойдёшь ты на столь богохульный поступок? Разве ты можешь, безумная, в чём-то равняться с богиней? Сердце смири, неразумная дщерь и богам повинуйся!” Напрасны однако были Афины мудрые речи, Той порою Арахна в чертоге отца Идамана Тонкий покров разрешила, струёй на помост он скатился Пышноузорный, который сама сотворив, украшала Дивную ткань и на ней царили в кругу олимпийцы. Гордость с тщеславием ею рукою водили. Афина, видя что гордость Арахны не знает предела, Сбросив покров уж ненужный немощной старуХи, Деве явилась в своём устрашающем гневе: Та ужаснулась и вспять обратясь познала несомненно Дочь Эгиохову, страшным огнём её очи горели. “Что ты, о дщерь Идамана, не слушаешь мудрые речи? Или желала ты видеть богов оскорблённых буйство? Я предрекаю и реченное скоро свершится: Своею гордынею душу свою ты погубила, И уж ничто не спасёт тебя, глупая дева! Будь же ты проклята, век ты плети свою паутину, Будь безобразной Арахной, которую люди Гнать и преследовать будут всегда и во веки Будут страшиться тебя и давить и рвать твою паутину. А мастерство твоё, коим ты столько гордилась, Пусть остаётся тебе в утешенье навеки с тобою: Будешь сидеть ты в углу и вечно плести паутину, И вспоминать мой урок, несравненная дева, Сколько я властью выше тебя и чтоб каждый страшился Равным себя мне считать и дерзко верстаться со мною! З а н а в е с. Перед закрытым занавесом вновь появляются Арлекино и Пьеро. Пьеро плачет. Арлекин. Вот, плакса, навязался на мою голову! А сейчас ты чего сырость разводишь? Пьеро. Арахну жалко... Арлекино. Да это же легенда, сказки! Пьеро. Сказки сказками, а люди пауков действительно и боятся, и обижают часто почём зря. Арлекино. Ты мне лучше вот что скажи, умник. Почему пауков Арахниды называют, это мы узнали. А почему паук “паук”? Пьеро (достаёт книгу). Сейчас посмотрим в словаре. Вот, нашёл. (Читает). “Общеславянское имя паука образовано с помощью приставки “па” от “онк”, родственного греческому “онкос”, крючок, латинскому “анкус”, имеющий кривые руки, древнеиндийскому “акати”, сгибает. Арлекино. Стало быть, паук - криворучка и кривоножка. А я думал, что паук от слова “паутина”, Пьеро. Это паутина от слова “паук”. Арлекино. А из чего сделана паутина? Пьеро. Чистейший белок! Арлекино. А для чего она паукам нужна? Пьеро. Давай посмотрим. Картина вторая. На сцене декорации деревенского домика. У прялки сидит бабушка Домовая паучиха, рядом на скамеечке примостилась внучка Домовая паучка. Бабушка прядёт, внучка сматывает пряжу в клубок. Они мирно беседуют. Внучка. Бабушка, а зачем нам, паукам, нужна паутина? Бабушка. А затем, что нам, паутинным паукам, паутина и кров, и стол: и от врагов и непогоды укроет, и накормит, да мало ли ещё в чём помочь может. Мы и сушу-то в своё время только благодаря паутине и завоевали. Внучка (рассматривая нить). Такая тонюсенькая, а так много может. Бабушка. Ты не смотри, что она тоненькая, тоненькая, да прочная. Вот люди всё шёлк, да шёлк. А что такое шёлковая нить? Та же паутина, только тянут её из себя гусеницы шелкопряда. А наша нить не в пример прочнее будет. Внучка. А почему люди шелкопряда приручили, а нас не хотят? (Грустно). Только гоняют и обижают, паутину нашу рвут... Бабушка. Кто их людей разберёт -рассудит? Человеку от паука вред малый, а польза большая. Конечно, мы паутиной углы засоряем, зато не будь нас, всё человечество давно бы от заразных болезней вымерло, которые мухи переносят. Это она с виду такая безобидная, а сколько на ней разных болезнетворных микробов путешествует, это давно подсчитано. Внучка. Сколько? Бабушка (водружает на нос очки и достаёт газету). Сейчас, посмотрим сколько... вот, нашла. (Читает). “Учёные, вооружившись микроскопом, насчитали на теле одной мухи двадцать шесть миллионов микробов”. Это ж не насекомое, а чистый апокалипсис! Внучка. Хорошо хоть мы, пауки, с мухами боремся! Бабушка. А приручить нас пытались, да это в прошлом. Только не нас, домовых пауков, а мадагаскарского паука галаба. У него шёлкоотделительные возможности выше. Жил на свете аббат Камбуэ, такой был изобретатель! Живых пауков в маленьких выдвижных ящичках подключал прямо к ткацкому станку особого образца. Станок тянул из пауков нити и тут же ткал из них тончайший шёлк. Внучка. Вот здорово! Бабушка. Да, вот только с промышленным производством паутинных тканей ничего не вышло. Внучка. А почему? Бабушка. Ну, во-первых, потому, что климат этому пауку у нас в средней полосе неподходящий оказался, а во-вторых, никаких мух не хватит, чтобы такое количество пауков прокормить. А знаменитый натуралист Д’Орбиньи в панталонах из паутины бразильских пауков в своё время щеголял. Носил их долго, а они не снашивались. И Людовику XIY, королю Франции, парламент города Монпелье как-то преподнёс в подарок чулки и перчатки, тканные из шелковистых нитей французских пауков. Внучка. Бабушка, а правда, что пауками раньше от болезней лечили? Бабушка. Чудаков на свете хватает, а вот то, что паутина кровь останавливает - это точно. Только брать её для этого нужно свежую, чистую Появляется Бокоход. Он грустен, в руке у него свёрнутая как лассо верёвка. Бокоход. ”Рождённый ползать летать не может”. О, если б знали вы, как ранит сердце Тот приговор, Как тянет в небо, навстречу солнцу Того кто был рождённым ползать... Бабушка. Что ты, милый, ай заболел? Бокоход Я болен небом, бескрайней высью, Хочу взлететь, да нет погоды... Бабушка. Всё не сидится тебе, непоседе, на одном месте? Бокоход. Нить паутины меня поднимет И я взлечу навстречу ветру! Бокоход уходит. Внучка. Бабушка, что это с ним? Бабушка. Да видать, бабье лето скоро, раз бокохода в небо тянет. Внучка. А говорят мы, пауки, погоду предсказываем. Бабушка. Одарила нас природа этим удивительным чутьём. Если только непогода близится, для чего паутину расходовать? Она вещь дорогого стоит вот и не плетём перед дождём новой сети, а человеку только присматриваться к нам надо, внимательнее быть. Да что погода! Исторический факт: именно мы, пауки, помогли как-то французам одержать победу над Голландией. Внучка. Бабушка, расскажи! Бабушка. Ну, слушай. В декабре 1794 года начальник французской революционной армии Пишегрю вступил на нидерландскую территорию, но голландцы разрушили плотины и затопили почти всю страну. Пишегрю провёл в бездействии около двух недель и уже готовился отступить без всякого успеха, когда получил от попавшего в плен к голландцам французского генерала Катрера д’Ижонваля известие, которое заставило его изменить своё намерение. Катрмер, содержавшийся в утрехтской тюрьме, наблюдая за многочисленными пауками своей темницы, вывел заключение, что вскоре должны наступить морозы, и нашёл случай сообщить о своём выводе Пишегрю. Действительно, в январе 1795 г. ударили морозы, и французская армия беспрепятственно могла двигаться по льду... Пишегрю форсированным маршем прошёл за несколько дней перед тем недоступную страну и неожиданно появился перед Амстердамом. Обескураженные голландцы не только были разбиты на голову, но даже флот их был захвачен... Появляется Клещ. Клещ. О чём секретничаете, соседушки? Бабушка. А, сосед. Заходи, заходи, чайку попьём. Все усаживаются пить чай. Внучка. Бабушка мне рассказывала, как пауки французам помогли погоду предсказать, так интересно! Клещ. Я вам вот что скажу, хозяюшка. Вот у вас, пауков, главное - паутина. А у нас, у клещей, чем мельче, тем лучше. Бабушка. Да неужто? Клещ. Именно микроскопические размеры сыграли в нашей эволюции решающую роль. Бабушка (язвительно). Это чтобы к животным да к человеку цепляться что ли легче было? Клещ. А вы свою иронию оставьте. Во-первых, я Клещ почвенный и ваша ирония ко мне имеет косвенное отношение, а во-вторых, почва для наших предков была первичной средой обитания, когда они из моря на сушу выбрались. А в почве быть маленьким очень важно. Внучка. Это почему? Клещ. Вот вам, паукам, приходится дом себе из паутины строить или, на худой конец, норку какую-нибудь отыскивать. Клещ. А нам, почвенным клещам, делать это совершенно не обязательно. Мы так малы, что для нас пространство между частицами почвы - это уже готовая система пещер и галерей со своим микроклиматом, определённой влажностью, живи и радуйся! Да и пища в изобилии: и мелкие беспозвоночные, и микрофлора. Как бы ты не был мал, всегда найдётся кто-то ещё меньше тебя. Бабушка. Кем можно пообедать. Клещ. Круговорот жизни: на том стоим, на том почвенное плодородие творим. Внучка. Так значит все клещи только в почве живут? Бабушка. Как бы не так! Человек вообще считает всех клещей своими злейшими врагами: энцефалит, чесотка, геморрагические лихорадки. Да если б только болезни - амбарные клещи вредят запасам зерна, паутинные уничтожают хлопчатник и огурцы, акараписы свели на нет большую часть пчелиного поголовья. Дай им волю - и вымрет человечество от голода и эпидемий. Что-то ты, соседушка, умалчиваешь об этих подвигах своих собратьев. Клещ (скромно). Почему умалчиваю? Просто не успел рассказать, перебили на полуслове. Бабушка. Да рассказывай, что уж там. Клещ. Так вот, почву мы сначала освоили, а уж потом, когда нам там тесно стало, и на растения, и на животных перебрались. Эволюция на месте не стоит. Бабушка. Я что-то не пойму. Так сколько же вас всего? Клещ. По видам не так много, всего 23 000, а вот по численности, да по разнообразию мест обитания - здесь мы и насекомым не уступим. Бабушка (недоверчиво), Что-то ты, друг, сочиняешь. Клещ. Нисколько. Мы же мелкие, значит и размножаемся быстрее. Бабушка. Все-таки вы, клещи, человеку больше досаждаете. Клещ. Это с какой стороны посмотреть. Клещ, Бабушка-паучиха и Внучка-паучка поют трио (дуэт графа и графини Айзенштайн из оперетты Штрауса “Летучая мышь”). Клещ. Судьба нас одарила Обличьем не ахти, Что ж делать если даже В том нашей нет вины? Паучиха И клещ ли ты, паук ли ты, Природы ли венец - Всем на Земле есть место: Так повелел Творец! Внучка. Не любят нас и гонят Жить не дают порой, Мы вопрошаем Бога: За что, о Боже мой? Вместе За что, за что, о, Боже мой? За что, за что, о, Боже мой? 4 раза. Все трое, взявшись за руки, отплясывают канкан. З а н а в е с. Появляются Арлекино и Пьеро. Арлекино. Слушай, я не понял, а откуда там Клещ взялся? Мы же о пауках ребятам решили рассказать. Пьеро. А клещи тоже относятся к Паукообразным, только отличаются от настоящих пауков немножко. Арлекино. А чем отличаются? Пьеро. Например, все клещи сплошь рождаются шестиногими, а восемь ног характерны только для взрослых особей. Есть и такие, у которых ног всего четыре. Среди клещей действительно много паразитов. В их меню входит всё из чего состоят хозяева: волосы, перья, кожа, кровь и многое другое. Свободноживущие кровососы подстерегают жертву во время прогулки, гнездоноровые ждут хозяина дома, ну а для остальных хозяин - и стол, и дом. Арлекино (в полуобморочном состоянии). Короче, Склифософский! Пьеро. А короче, клещи действительно очень мелкие, редкое число видов бывает в длину больше сантиметра, в основном микроскопические. Арлекино. Ну их, клещей этих. Давай лучше ещё ребятам что-нибудь интересное о пауках расскажем. Что ж это выходит, что все пауки паутину плести умеют? Пьеро. Не все, конечно. Хотя способность к плетению паутины у паукообразных развита очень хорошо. Встречаются среди пауков и бродяги. Картина третья. На скамеечке сидит Паук-крестовик и плетёт сеть. На заднем плане изображение паутины, от которой к Пауку протянута нить. Звучит спокойная музыка, Паук за работой. Неожиданно музыка резко меняется, на сцену вваливается Тарантул. Вид у него как у старого потрёпанного пирата. Тарантул. А, здорово, домосед! Всё толстеешь? Крестовик. Здорово, здоров, бродяга. Каким ветром тебя к нам занесло? Тарантул. Попутным. Сам знаешь - волка ноги кормят! Крестовик (сочувственно). Ну и жизнь у тебя - ни кола, ни двора. Тарантул. Я - джентельмен удачи! Тебе, оседлому, меня, романтика странствий, не понять. (Презрительно), Забился в угол и рад. Крестовик (миролюбиво). А мне и здесь неплохо. Паутина меня и накормит, и от врагов укроет, а когда-то и переселиться помогла. Главное - угол удачный, свободный найти для постройки. Нить, протянутая к Крестовику, начинает вибрировать. Паук прислушивается. Тарантул. Что это? Муха что ли попалась? Крестовик. Да нет, для мухи слишком сильно. Наверное, снова шмель или стрекоза врезалась. Вот спасу на них нет, второй раз сеть чинить приходится. Пойду, освобожу, пока всю паутину не разорвали. Крестовик уходит. Тарантул в его отсутствие обыскивает всё кругом в поисках пищи. Крестовик возвращается.. Тарантул. Слушай, а ты мастер! Как это у тебя ловко получается. Я всё спросить хотел: вот сеть у тебя клейкая? Крестовик. Клейкая. Тарантул. А как же ты сам к ней не приклеиваешься? Крестовик. Так знать надо по каким нитям бегать - они у меня не все клейкие. Что это мы всё обо мне да обо мне, ты то как поживаешь? Тарантул. А что я? Засады устраиваю, вроде жив пока. Вот только бегать устал. (Танцует и поёт). Пятнадцать комаров без труда я достал, Йо-хо-хо и большую муху, Бегал, прыгал, плавал, наконец я устал Йо-хо-хо, не хватило духу! Музыка с пиратской меняется на зажигательную “Тарантеллу” Я - Тарантул быстроногий, Замечательный паук! Про меня известно многим Составителям наук. Я могу нырять и плавать, Я проворен донельзя; Только много разных сказок Сочиняют про меня: Мол коварный, и опасный, И кусаюсь больно я, И спасение от яда - Этот танец: Тарара... Тарантелла, тарантелла 2 раза Натанцевавшись, Тарантул в изнеможении падает на пол. Тарантул. Слушай, друг, надумал я жениться. Страшное я тебе скажу это дело - женитьба. Вот никого не боюсь - ни птиц, ни медведку, ни даже осу эту треклятую, помпилу, а собственную невесту - боюсь. Крестовик (присаживаясь рядом). Да, жениться, это тебе не фунт изюму съесть. Тут военная хитрость нужна. Тарантул. Брат, помоги. Ведь сожрёт, чует моё сердце, сожрёт! Крестовик. Да ты не горюй, я тебя научу. Ты когда свататься пойдёшь, подарок какой-нибудь припаси: муху там укутай или, на худой конец, комарика. Тарантул. Подарок? Крестовик. Ну да. А когда подойдешь к норке, сразу туда не лезь, постучи сперва вежливо педипальпами своими, мол, это я, а не муха. Как услышишь в ответ топот, это будет означать: не бойся, есть не буду. Вот тогда смело и заходи. Но на всякий случай ручкой сделай вот так. (Показывает как сделать ручкой). Тарантул. Думаешь, не сожрёт? Крестовик. Не должна. Хотя кто их, женщин, разберёт? У них логика своя, женская. Да не бойся ты, джентельмен удачи, гром и молния! Ты даже медведку не боишься, а собственную паучиху испугался! Тарантул. Медведку не боюсь, а жениться боюсь! Крестовик. Ну давай, давай смелее. (Подталкивает Тарантула к выходу). Помни: постучал, прислушался и ручкой. Тарантул, упираясь, наконец уходит. Звучит музыка Тореодора, потом она резко обрывается и наступившую тишину прорезает душераздирающий крик. Крестовик (философски). Всё-таки сожрала. Я же говорил: женская душа - потёмки! Свет гаснет З а н а в е с. На сцене появляются Арлекино и Пьеро. Пьеро плачет. Арлекино. А сейчас ты чего плачешь, рёва? Пьеро. Тарантула жалко... Арлекино. Да не плачь ты, может она его и не съела вовсе. (Немного помедлив). Слушай, а правда, что паучихи пауков едят? Пьеро (вытирая глаза). Правда. Каннибализм в природе ещё встречается, а у пауков в брачный период особенно часто. Арлекино. Вот страсти-то! А зачем они это делают? Пьеро. А кто его знает? Пауки вообще индивидуалисты и эгоисты, семьями почти не живут, всё больше поодиночке. Вот и не допускают никого на свою территорию - ни чужака, ни жениха. Да и подслеповаты, пока разберутся что к чему, глядишь, от потенциального мужа ни педипальп, ни хелицер уже не осталось. Арлекино. Ну и дела! А давай посмотрим? Пьеро. Да ты что! Страшно же! Арлекино. А мы тихонечко, в щёлочку. Пьеро пытается остановить Арлекино, но тот уже подкрался к занавесу и приподнял его край. Картина четвёртая. Звучит таинственная вкрадчивая мелодия. На сцене гаснет свет. В темноте занавес резко распахивается, клоуны с криками убегают, а в луче прожектора уже появилась элегантная и ужасная Чёрная Вдова. Она танцует и поёт. Чёрная вдова. Тот кто видит меня, Тот чувствует холод - Я внушаю страх, Эй, прячьтесь под полог! Но спасения нет Тому, кто поближе - Мой укус смертелен, Ядом не обижу! Припев. Скованные смертельным страхом, Связанные могильным прахом! 2 раза Ядовита, опасна И людям, и зверям, Но в душе я прекрасна, Вы в это поверьте! Зря боитесь меня Смешные людишки, Ведь спасенье - огонь От обычной спички! Припев. Помните, люди: полог и спички Быстро поправят ваши делишки! 2 раза. На сцену вваливается Скорпиониха со своими детишками. Они выглядят как семья странствующих цыган. Малыши шумно возятся около мамаши. На шум из глубины сцены выходит Тарантулиха. В руках она держит свёрток-кокон. Скорпиониха. А вот и вдовушка пожаловала. Надоело, видать, одной в своём каменном замке сидеть? Вдова. Решила вот прогуляться, а то с утра женихи досаждают. Четверо уже у ворот топчутся. Тарантулиха. Неужто четверо? Вдова. Может и больше, я не считала. Надоели, назойливые как мухи, даже аппетит пропал из-за них. Вот и вышла прогуляться. Придётся, наверное, жильё менять. Скорпиониха (в зал). Вот, кривляка, замок ей, видите ли, свой не нравится. Вдова (мечтательно), Я вечная странница, ищу одиночества и покоя. Пусть временного. Тарантулиха. А как же женихи? Вдова. Да ну их! Есть мешают, надоедают, аппетит портят. Вот так гонишь, гонишь, а потом не выдержишь, да и съешь кого-нибудь. Скорпиониха. И не жаль? Вдова. А чего жалеть? Мелкий, ростом невелик, собой худоват. Всё равно после свадьбы съесть придётся. Скорпиониха. После свадьбы-то за что? Вдова. Да мой благоверный после свадьбы всё равно от любви зачахнет: не ест, не пьёт, только мной любуется и в вечной любви клянётся. Тарантулиха. Так разве это плохо? Вдова. А чего хорошего? От него на паутине одна демаскировка получается, зря только дичь распугивает! Скорпиониха (в зал). Вот злодейка, он её любит, а она его за это на тот свет. Тарантулиха. И правильно. Я тоже бы так поступила, только мой муженёк успел от меня сбежать. Оставил одну с детями. (Укачивает свёрток). Бродяга, мизгирь проклятый, и как только таких земля носит! Вдова (Скорпионихе). А вы, голубушка, как поживаете? Скорпиониха. А что мы, мы народ кочевой. (Указывает на резвящихся ребятишек). Пока вместе странствуем, я их в обиду не дам. А вот немного подрастут и разбегутся кто куда. Вдова. А ещё говорят, что мы кровожадные. Да лучше нас матерей не найти! Пойду, пожалуй, на женихов взгляну. А то они там без меня весь дом мой, наверное, порушили, меня разыскивая. Паучихи расходятся. З а н а в е с. ЭПИЛОГ На сцене вновь появляются Арлекино и Пьеро. Арлекино. Послушай, друг, что же это мы, паучих кровожадными считали, а они оказались прекрасными мамашами! Пьеро. А это, друг, жизнь! Не бывает в природе полезных и вредных, плохих и хороших, всё целесообразно, все животные и растения нужны нашей маленькой планете Земля! Клоуны поют заключительные частушки. Все боятся пауков Больше всех на свете, А особенно боятся Маленькие дети. Не гоните пауков, Маленькие дети, Ловят мух и комаров Добрые соседи! Ядовиты пауки - Это несомненно! Но не тронут просто так, Скажем откровенно. И поэт Корнейчуков Не боялся пауков, А иначе без подсказки Не писал о них бы сказки! © Смелова В.Г., 2003 г. Охраняется законом РФ об авторском праве. При использовании и цитировании ссылка на автора обязательна. Опубликована: Биология: предметное приложение к газете «Первое сентября». – 1998. - № 43. – С. 7–13. Я иду на урок биологии: Зоология: Беспозвоночные.: Книга для учителя. – М.: Изд-во «Первое сентября». – 1999. – С. 115–132. | |
| Просмотров: 2245 | Комментарии: 2 | | |
Среда, 2024-12-18, 2:07 PM
Приветствую Вас Гость
Приветствую Вас Гость
Форма входа |
|---|
Категории раздела |
|---|
Социальные закладк |
|---|
Поиск |
|---|
Друзья сайта |
|---|
Теги |
|---|
Статистика |
|---|