На вопросы корреспондента «ЛГ» ответил доктор филологических наук, профессор кафедры истории русской литературы филологического факультета СПбГУ Борис АВЕРИН.

Международная научная конференция «Образ Чехова и чеховской России в современном мире», приуроченная к 150-летию со дня рождения писателя, которое будет отмечаться в 2010 году, положила начало юбилейным торжествам. Устроители конференции – Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН и филологический факультет Санкт-Петербургского университета (кафедра истории русской литературы). В Большом конференц-зале ИРЛИ открыта выставка, посвящённая А.П. Чехову.

Во многих докладах были предложены неожиданные взгляды на творчество Чехова. Н. Иванова (Новгородский университет) раскрыла тему «Чехов и дамская мода». Оказывается характер героини можно распознать по её манере одеваться. Н. Францова (Курский университет) говорила об именинах как сюжетообразующем компоненте чеховского текста, обратив внимание на магию имён и проведя параллель между Ириной из «Трёх сестёр» с Житием святой Ирины. Заинтересованное обсуждение вызвал доклад Б. Аверина (Санкт-Петербургский госуниверситет) «Вишнёвый сад» – драма или комедия?». Т. Касаткина (ИМЛИ РАН, Москва) увидела структурное сходство и совпадение поэтических приёмов в разработке принципа метафизического бумеранга в «Казаке» Чехова и фильме «Догвилль» Ларса фон Триера, когда обида оборачивается бедой обидчика. С. Евдокимова (Браун университет, США) рассмотрела как детектив не только «Шведскую спичку», но и «Даму с собачкой».

– Борис Валентинович, в чём, на ваш взгляд, актуальность творчества Чехова сегодня?

– Наверное, Чехов был первым писателем в русской литературе, который с огромным неудовольствием и неприятием относился ко всяческим идеологиям. Самое страшное слово для Чехова – последовательность. Чехов считал, что философия как таковая неинтересна. Интересен философ. Он любил не литературу, а литераторов! Сам же был человеком закрытым – в отличие от Толстого. Но когда я читаю Чехова, мне очень интересна его личность.

– Петербург – не чеховский город, и в Пушкинском Доме нет даже «отдела Чехова», но старт юбилею дан именно здесь. Как вы думаете, почему?

– Абсолютно верно, Чехов – человек Москвы. Он сюда приезжал к Суворину, жил у него, но не любил Петербург. Он – человек провинциальный, приехавший в Москву и полюбивший её. Потому что в Москве есть та теплота, которой нет в Петербурге. И Чехов эту теплоту очень хорошо чувствовал. Но думаю, что, если бы сейчас Чехов вышел на Тверскую, он бы воскликнул: «Боже мой! Худшие мои опасения подтвердились: через 200 лет здесь не будет лучше, здесь будет хуже…» Сегодня он не стал бы жить в Москве. И вообще Чехов был скептиком: на самом деле он не верил, что в XXI веке будет лучше. А верил он в то, что при любых обстоятельствах мы всё-таки останемся людьми!

Арина АБРОСИМОВА, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ–МОСКВА