№ 14 (329) от 16.04.2007, Мегаполис
Асылбек ОМАРОВ, профессор

В 2007 году исполняется 95 лет Льву Николаевичу Гумилёву – выдающемуся историку и философу. Еще при жизни он приобрёл известность как объективный исследователь истории народов Великой степи как страстный борец против предвзятого отношения к народам Евразии, о которых в Европе сложилось представление как об изначально диких, жестоких и отсталых. Своим научным подвигом – книгами «Хунну» (1960), «Древние тюрки» (1967), «Поиски вымышленного царства» (1970), «Этногенез и биосфера Земли» (1989), всего десять книг – Л. Н. Гумилёв существенно обогатил сознание современных людей объективной, справедливой исторической панорамой прошлых эпох. Обладая мужеством и смелостью (редкое качество и тогда и теперь), Л. Н. Гумилёв пошёл вразрез с официальной исторической наукой того времени, которая всецело находилась в услужении у политики и официальной идеологии марксизма-ленинизма.

Создав этническую историю кочевников, Л. Н. Гумилёв разрушил легенду о пресловутой неспособности кочевников к восприятию культуры и творчеству. Эту несправедливость он назвал «чёрной легендой». Он убедительно доказал, что никакого застоя в Великой степи не было. Народы там развивались не менее бурно, чем в земледельческих районах Запада и Востока. Социальные сдвиги были, хоть и не похожие на европейские, но не менее значительные, а этногенез шёл по той же схеме, как и во всём мире. Благодаря Гумилёву теперь мы знаем, что кочевники Великой степи играли в истории и культуре человечества не меньшую роль, чем европейцы и китайцы, египтяне, ацтеки и инки. Только роль их была особой, как впрочем, у каждого этноса или суперэтноса.

Личность Л. Н. Гумилёва можно верно оценить лишь в контексте той эпохи, в которой он жил. Жестокий ХХ век в Советском Союзе тяжёлым катком марксистско-ленинской идеологии в первую очередь придавил интеллигенцию – людей умных, образованных. Государственный терроризм не обошёл Гумилёва. Ещё в 1921 году большевики по сфабрикованному обвинению расстреляли его отца, Николая Степановича Гумилёва – знаменитого поэта «серебряного века». В 1939 году Льва Николаевича арестовали и дали пять лет тюрьмы. Освободившись, он добровольцем уходит на фронт, где доходит до Берлина. Но вскоре после «ждановского» постановления ЦК ВКП (б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград», где было подвергнуто беспощадной большевистской критике творчество ряда писателей и поэтов, в их числе матери Льва Николаевича – А. А. Ахматовой, его вновь арестовывают и по приговору НКВД осуждают на 10 лет.

Справедливость рано или поздно торжествует. Уже в наши дни, в начале 2007 года, новая Россия и благодарные потомки в Санкт Петербурге напротив зловещей тюрьмы «Кресты», как символ скорби, открыли памятник великой Анне Ахматовой, которая в то бесчеловечное время, когда вершился суд над её Лёвушкой, простояла на ногах 74 часа. Лишь в 1956 году Гумилёв окончательно обретает свободу. В момент освобождения ему исполнилось 43 года.

В то время, когда конформизм стал нормой поведения большинства творческих людей, Л. Н. Гумилёв, несмотря ни на что, не отказался от роли возмутителя спокойствия и продолжал работать над избранной в юности темой – этнической историей степных кочевников Евразии. Создав обоснованную историю Великой степи, он убедительно показал ту конкретно-историческую обстановку, в которой ещё в XIII веке (эпоха крестовых походов) у западноевропейцев возникло предвзятое отношение к степнякам Евразии как патологически жестоким дикарям, которые только и делают, что уничтожают чужую культуру. Начиная с XVIII века в русской историографии как проявление европоцентризма, насаждается идея о трёхсотлетнем татаро-монгольском иге. Эта идея вошла во все учебники истории вплоть до наших дней и прочно поселилась в сознании людей. Беды, происходящие от предвзятых мнений и ошибок, неисчислимы.

Л. Н. Гумилёв первым, вопреки официальной исторической науке, опираясь на факты, доказал, что так называемое татаро-монгольское иго – сплошной вымысел – русский составной элемент «чёрной легенды». На деле в истории России никакого ига не было и быть не могло, а имело место плодотворное влияние кочевников Евразии в становлении России. Он доказал, что неверной является также жившая длительное время идея, что Русь спасла Европу от нашествия диких степняков. Эта ложная точка зрения заразила даже А. С. Пушкина. Он писал: «России определено было высокое предназначение. Её необозримые равнины поглотили силу монголов и остановили нашествие на самом краю Европы: варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощённую Русь и возвратились в степи своего Востока».

Неоценима заслуга Л. Н. Гумилёва перед народами Великой степи в разработке и углублении концепции евразийства, сердцевиной которой является представление о тождестве исторических судеб России и Евразии. «Нет естественных границ между «европейской» и «азиатской» Россией. Следовательно, нет двух Россий. Есть только одна Россия евразийская или Россия-Евразия», – писал один из основоположников концепции «евразийства» Г. В. Вернадский. Для «евразийцев» Россия являлась просто православной вариацией единой евразийской империи, возникшей на базе последнего из прошлых евразийских монолитов – Монгольского улуса. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока привёл евразийцев к выводу о безусловно плодотворной роли кочевников Евразии в становлении России. Разве известное выражение «поскреби русского и найдёшь татарина» – не свидетельство этого?! Гумилёв приводит большой список русских фамилий, корни которых восходят к народам Великой степи. Имел место этнический симбиоз и союз двух крупных держав, нуждающихся друг в друге, а не покорение Руси Золотой Ордой. Справедливости ради надо заметить, утверждает Л. Н. Гумилёв, что литовцы имели гораздо больше силы, чем татары, и приносили Руси гораздо больше бедствий. Эта сторона русской истории историками XIX века замалчивается. В позднейших публикациях времён горбачёвской перестройки Л. Н. Гумилёв сам с гордостью называл себя «последним евразийцем». Идея евразийства оказалась плодотворной. В последствии она нашла много сторонников не только в среде учёных и писателей, но и в среде общественных деятелей и политиков.

Л. Н. Гумилёв всегда был предан науке и далёк от политики. Он не вкладывал ни в пассионарную теорию этногенеза, ни в свои усилия по разоблачению «черной легенды» против народов Великой степи никакого политико-идеологического содержания. Он преследовал лишь одну цель – установление истины. Однако за право говорить и писать то, в чём он убеждён, Л. Н. Гумилёв заплатил непомерную цену. Долгие годы он работал в обстановке отчуждённости и даже враждебности со стороны адептов советской исторической науки. Коммунистические идеологи из ЦК КПСС и Академии наук блокировали публикацию его работ. Писатель В. Чивилихин, автор романа-эссе «Память» в журнале «Наш современник» призывал запретить теорию пассионарности и наказать учёного, посмевшего отвергнуть идею об извечной вражде Руси и Степи. Только после развала Советского Союза книги Л. Н. Гумилёва широким потоком пришли к массовому читателю.

Современные казахи, потомки и наследники древних тюрков благодарны Л. Н. Гумилёву за создание объективной справедливой исторической панорамы жизни Великой степи. Теперь нет сомнения, что народ Великой степи относился к окрестным народам как к равным, пусть даже не похожим на них. Идеологии периферийного варварства они не создали. И благодаря этому при неравенстве сил они устояли в великой борьбе и победили, утвердив как принцип не истребление соседей, а удержание своей территории – Родины и своей культурно-исторической традиции – Отечества.