Это было странное утро. Сначала позвонила подруга и, нервничая, рассказала, как полчаса не могла добиться от бригады скорой помощи, вызванной в ее отсутствие к брату, ответа на вопрос, что с ним. «Что у нас за врачи?!» — в сердцах воскликнула она, ища моей поддержки и утешения. Потом позвонила мама, которая день назад в третий раз подавала документы на оформление загородного дома, и опять у нее в справке оказалось что-то не так. Один юрист посоветовал одно, другой — другое, в результате день был потерян... «Что у нас за юристы?!» — с горечью произнесла она. Третья история, выслушанная мною по телефону, заставила меня саму воскликнуть: «Что у нас за милиция?!»
А потом были дети... Они сидели притихшие, готовые к новым заданиям, упражнениям; готовые запоминать, отвечать, получать пятерки... И, глядя на них, я невольно подумала: «Пройдет совсем немного лет, и о них, выросших, кто-то так же скажет: "Что у нас за юристы? Что у нас за врачи? Что у нас за педагоги?"»
И все в этот момент смешалось... И давно известная фраза «Дети — наше будущее» приобрела совсем другой смысл. Передо мной сидели не дети — это было будущее. Будущее стало реальным. И ведь надо сделать так, чтобы в этом будущем о них сказали: «Вот это врач! Настоящий врач! А человек-то какой!»; «Вот это юрист! Настоящий юрист! А человек-то какой!»; «Вот это милиционер, пожарный, ученый!..» Я вдруг поняла, что плохие или хорошие люди ниоткуда не берутся: они вырастают из милых и славных детей. А значит, за будущее, за то, каким оно будет, отвечаю я! Хочу я того или нет.
Недавно, сев на велосипед после долгой-долгой паузы, я никак не могла с ним справиться и услышала совет: «Не смотри под колеса, смотри туда, куда ты хочешь доехать».
Куда мы хотим доехать?
Однажды в моей жизни было удивительное родительское собрание. Как-то так сложилось, что в тот вечер мы не говорили с родителями ни о двойках в четверти, ни о поведении детей, а задались вопросом: «Каким мы хотим видеть ребенка в будущем? Каким хотим, чтобы он вырос?» Одна мама искренне поделилась, что перед рождением ребенка хотела больше всего, чтобы у него были хорошие зубы. У самой плохие — намучилась она с ними, и хорошие зубы представлялись самым главным в жизни. Потом все-таки показалось, что этого мало. Думала она тогда и о том, чтобы умным был, а не двоечником каким-то, но и этого показалось мало, пока не поняла, что хочет, чтобы он был хорошим человеком. Понятие «хороший человек» решили расшифровать, и на доске стали появляться записываемые за родителями пожелания: чтобы был честным, добрым, справедливым, благородным, неравнодушным...
И вслед за этим пришел другой вопрос: а что я делаю для того, чтобы он стал честным? Как реагирую на затертую в дневнике двойку? Ругаю? Помогает? Он ведь в следующий раз найдет сто способов, чтобы не сдать дневник на проверку (та же нечестность, кстати). Или пытаюсь понять, почему стирает, — боится, что будут ругать? Так это не его проблема, а моя. Значит, я учу его нечестности своими действиями. А если стирает потому, что ему передо мной стыдно?! Знает, что это его промах, что не дотянул, что проленился, и даже искренне верит, что исправит или уже исправил, поэтому-то и стер!!! Так это уже не нечестностьѕ Это уже его долг чести. А если все-таки врет, способен ли я на то, чтобы придумать такое «наказание», которое станет уроком, а не укором?
А что я делаю для того, чтобы он был добрым, справедливым, неравнодушным? Какие условия для проявления его доброты создаю? Еду в метро и подаю милостыню просящим или объясняю, что это мафия и поддерживать их не стоит? А как отличить тех, кому нужна помощь, от тех, кому нет? Я навсегда запомнила милую пожилую даму, которая ребенку, просящему милостыню в вагоне метро, протянула батон хлеба.

Очень трудно понять, на что мне стоит обращать внимание, а на что нет. Читает ли хорошие книги? Читает. А друзьям он дает покататься на своем новом «крутом» велике? А списывать одноклассникам дает? А когда мама болеет, способен выключить компьютер с любимыми играми, чтобы дать маме отдохнуть?
Оказывается, одного правильного представления о хорошем человеке недостаточно, оказывается, это серьезный, ежедневный труд с тысячью нюансов. И каждая ситуация не похожа на другую, и в каждой надо реагировать, учитывая не только слова, а то, что за словами, и то, что вместо слов.
Интересный девиз предложили родители: «Не давать себе покоя!» Не ждать, что кто-то придет, среагирует, обратит твое внимание, что кто-то за тебя подсунет ему нужную книгу, кто-то за тебя поговорит о смысле жизни, если тебе самому, конечно, такие мысли приходили в голову. Но ведь дети и родители нужны друг другу не только для того, чтобы делить совместный кров.
«А зачем, кстати, нужны дети?» Он появился в моей жизни для того, чтобы скрасить мое одиночество? Чтобы принести мне стакан воды на старости лет? Чтобы было за кого переживать и кому передать наследство? Для чего? Спасибо тем родителям, которые задаются этим вопросом, даже если, отвечая, снова и снова понимают, что нашли не тот ответ. Как та мама, которой мало оказалось «хороших зубов».
И вдруг: «Ой! — воскликнула одна мама. — Как же ему тяжело в жизни-то будет: честный, добрый. Мир-то жестокий. В нем надо научиться выживать!» Вот интересно: мы даже, может, и хотим, чтобы ребенок был хорошим человеком, но боимся, как бы это наше хотение, это наше желание нашей же кровиночке не помешало, не сделало ее жизнь труднее. А кто сказал, что в этом мире надо учиться выживать, а не жить по-человечески? Может, это стереотип, привычка, что надо подстраиваться под мир, а не чтобы он подстраивался под нас? Знаю-знаю, у каждого есть множество примеров из собственной жизни и жизни друзей — примеров того, как обстоятельства ломали, как борьба за справедливость заканчивалась разочарованием и горечью. Как стискивал зубы от беспомощности и отчаяния, что не можешь обойти бюрократов-чиновников. И мало вдохновляет нас в этот момент фраза «Бог посылает самые трудные испытания самым любимым своим сыновьям». И римские герои, так любимые в детстве, становятся легендой, а не реальностью. И фильм об Эль Сиде лишь фильм, а трудно только мне. А когда задаешься вопросом, хочешь ли ты, чтобы твой ребенок был таким же бюрократом, — как отвечаешь?..
Так, может быть, вопрос вовсе не в том, каким мы хотим его воспитать, а какие мы сами? Что мы требуем от себя? Что себе позволяем или не позволяем? Чем живем, как реагируем?
...Вопросы, вопросы, вопросы. И выбор — каждый день. Главное, чтобы он был правильным.
Воскресное утро. Гуляющие неторопливо направляются в парк, чтобы насладиться весной, молодой зеленью, пением птиц. У входа в парк несколько молодых людей интеллигентного вида предлагают каждому мусорный пакет — чтобы случайно не забыть в парке свой мусор, и перчатки — если вдруг возникнет желание вынести еще и не свой. Они протягивают пакет и перчатки даме с ребенком лет четырех-пяти. «Вы что, не видите, я с ребенком?!» — несколько презрительно отвечает та и проходит мимо. Минуты через две появляется мама с двумя детьми лет четырех-пяти и семи-восьми и на предложение помочь парку стать чище кивает: «Конечно, давайте, я же с детьми!»
Журнал "Человек без границ"