ЛИТЕРАТУРНО – МУЗЫКАЛЬНАЯ КОМПОЗИЦИЯ
«МНЕ ИМЯ – МАРИНА».

Цель: знакомство с жизнью и творчеством М. И.Цветаевой.
Задачи: учащиеся полнее узнают о гражданской позиции поэтессы, увидят её роль в литературе, закрепят навыки выразительного чтения.
Оформление: портреты и фотографии Цветаевой , Блока и Пастернака разных лет, литературная газета.
Оборудование: диск с записью мелодии М. Таривердиева.

Звучит мелодия М. Таривердиева. На фоне музыки учащиеся читают слова.

Кто создан из камня, кто создан из глины,-
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело – измена, мне имя – Марина,
Я – бренная пена морская.

- Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.

Мне и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.

- Я, Марина Цветаева, родилась 26 сентября 1892 года в Москве. Дворянка. Отец – сын священника Владимирской губернии, европейский филолог, доктор исторических наук Болонского университета, профессор истории искусств, директор Румянцевского музея, основатель первого в России музея изящных искусств. Герой труда. Умер в 1913 году. Мать – польской княжеской крови, ученица Рубинштейна, редкостно одарённая в музыке. Когда вместо желанного , предрешённого , почти приказанного сына Александра родилась я, мать сказала: «По крайней мере, будет музыкантша». Могу сказать, что я родилась не в жизнь, а в музыку.

Звучит «Прелюдия» Таривердиева. Ученица читает
стихотворение «Бабушке»

-Я, Анастасия Цветаева, родилась двумя годами позже Марины, 14 сентября 1894 года. Первое воспоминание о Марине… Его нет. Ему предшествует чувство присутствия её вокруг. Наше «вдвоём», полное её, Мусино, старшинство, своеволие. Сила. Превосходство. Презрение к моей младшести, неуменьям и ревности к матери. В этом жарком течении плыло наше детство. В мамином дневнике много лет спустя после её смерти мы с Мариной прочли: «4-летняя Маруся ходит вокруг меня и всё складывает слова в рифмы, - может быть, будет поэт?»

Звучит мелодия Таривердиева «Влюблённые».
На фоне мелодии звучит стихотворение «Моим стихам, написанным так рано…»

- 1910 год. Литературное кафе на Малой Дмитровке.
Среди приглашённых Ходасевич, Мошковцева, молодой Маяковский. По «высокому тону» литературного собрания аплодировать было запрещено. Ася и Марина читают вместе. Председательствующий Брюсов был недоволен, но позволил. Миг тишины – и аплодисменты рухнули в зал, сметая все запреты. Это был вечер начинающейся Марининой славы.

Звучит «Инструментальная тема».

- 1911 год. Они встретились – 17-летний и 18-летняя – 5 мая 1911 года на пустынном, усеянном мелкой галькой, коктебельском берегу, недалеко от дома Макса Волошина… Она собирала камешки, он стал помогать ей – красивый грустной и кроткой красотой юноша, почти мальчик с поразительными, огромными, в пол-лица глазами. Заглянув в них и всё прочтя наперёд, Марина загадала: если он найдёт и подарит её сердолик, выйдет за него замуж. Конечно, сердолик он нашёл тотчас же, наощупь, ибо не отрывал своих серых глаз от её зелёных,- и вложил ей его в ладонь, розовый, изнутри освещённый, крупный камень, который она хранила всю жизнь, который чудом уцелел и по сей день.
Обвенчались Серёжа с Мариной в январе 1912 года, и короткий промежуток между встречей их и началом первой мировой войны был единственным в их жизни периодом бестревожного счастья.

Звучит стихотворение «Писала я на аспидной доске»/

- Годом рождения Поэта Цветаевой считается 1916 год. В 1912 году выходит книга стихов «Волшебный фонарь», а через год – сборник с заглавием «Из двух книг». Почти все стихи, написанные в этот удивительно плодотворный период, войдут в сборник «Вёрсты», изданный в 1922 году.

Звучит песня на стихи Цветаевой «Хочу у зеркала, где муть…».

Звучит на фоне «Воспоминаний» Таривердиева стихотворение
«Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес…»

Звучит песня «Мне нравится, что вы больны не мной…».

- Блок в жизни Цветаевой был единственным поэтом, которого она чтила не как собрата по «струнному ремеслу», а как божество от поэзии,
И которому, как божеству, поклонялась.
Стихотворение «Имя твоё – птица в руке…».

1922 год. Марина Цветаева вместе с дочерью Ариадной покидает Россию и направляется в Прагу, где находится муж Сергей Эфрон, порвавший с белым движением. Сколько же пришлось пережить марине за годы революции и гражданской войны. Голод. Нищета. Смерть младшей дочери Ирины. Неизвестность, что с мужем. И вот, наконец, радость – Сергей жив.
Эмиграция. Чехия. Франция. Жили трудно. Марине никогда не бывает весело. Она понимает, что её читатель остался в России. Марина много пишет: тетрадь – громоотвод. Но к желанному письменному столу надо продираться сквозь тягостную неизбежность быта: стирка, готовка, уход за сыном Георгием, вечный кошмар остаться без пищи. В отношениях с мужем ощутимы подводные рифы.

На фоне «Мелодии» Таривердиева звучит стихотворение
«Мой милый, что тебе я сделала…»

У Марины была одна отдушина: переписка с Б. Пастернаком.
Звучит мелодия Таривердиева «Музыка на воде». На её фоне
Зачитывается переписка Марины и Пастернака.
-Дорогая Марина Ивановна! Сейчас я с дрожью в голосе стал читать брату Ваше «Знаю, умру на заре» … и был… перебит волною подкатившего к горлу рыдания…Вы не ребёнок, дорогой, золотой, несравненный мой поэт, и надеюсь, понимаете, что это в наши дни означает, при обилии поэтов и поэтесс.

- Пастернак, не шутите! Я себя знаю…. Я сейчас возвращалась чёрной просёлочной дорогой… шла ощупью: грязь, ямы. Фонарные столбы. Пастернак, я с такой силой думала о Вас – нет, не о Вас - о себе без Вас. Об этих фонарях и дорогах без Вас, - ах, Пастернак, ведь ноги миллиарды вёрст пройдут, пока мы встретимся!

-Марина, золотой мой друг, изумительное, сверхъестественное, родное предназначенье, утренняя дымящаяся моя душа, Марина…
Какие удивительные стихи Вы пишите! Как больно, что сейчас вы больше меня! Вообще Вы – возмутительно большой поэт… О, как я Вас люблю, Марина!
О, Борис, Борис, как я вечно о тебе думаю, физически оборачиваюсь в твою сторону – за помощью! Ты не знаешь моего одиночества.
В жизни я как-то притерпелась к боли. Даже физически: беру раскалённое и не чувствую, все говорят , липы цветут – не слышу, точно кто-то залил меня, бескожую, в нечто непроницаемое.

-Между прочим, я Ваши стихи прочитал. «Цветаеву, Цветаеву!» - кричала аудитория, требуя продолжения…. Возвращайтесь, Марина. Ваш читатель здесь…

Я буду терпелива, и свидания буду ждать, как смерти…

Звучит музыка Таривердиева « Тема заключительных титров из к-ф «Ирония судьбы»

- Моя мать, М.И.Цветаева, была невелика ростом – 163 см, с тонкой фигурой египетского мальчика – широкоплеча, узкобедра, тонка в талии. Юная округлость её быстро и навсегда сменилась породистой сухопаростью; сухи и узки были её щиколотки и запястья, легка и быстра походка, легки и стремительны – без резкости – движения. Она смиряла их на людях, когда чувствовала, что на неё смотрят или, более того, разглядывают. Тогда её жесты становились напряжённо скупы, однако никогда не скованны.
Строгая, стройная осанка была у неё: даже склоняясь над письменным столом, она хранила «стальную выправку хребта».

- Волосы её, золотисто-каштановые, в молодости вившиеся крупно и мягко, рано начали седеть – и это ещё усиливало ощущение света, излучавшегося её лицом – смугло-бледным, матовым; светлы и немеркнущи были глаза – зелёные, цвета винограда, окаймленные коричневатыми веками.
Черты лица и контуры его были точны и чётки; нос, тонкий у переносицы, переходил в небольшую горбинку и заканчивался не заострённо, а укороченно, гладкой площадочкой; две вертикальные бороздки разделяли русые брови.
Руки были крепкие, деятельные, трудовые. Два серебряных перстня и обручальное кольцо, никогда не снимавшиеся, не привлекали к рукам внимания, не украшали и не связывали их, а естественно составляли с ними единое целое.
Голос был девически высок, звонок, гибок.
Умела слушать, но в спорах была опасна. Была блестящим рассказчиком. Стихи читала не камерно, а как бы на большую аудиторию.
Беспомощна не была никогда, но всегда была беззащитна.

-Снисходительная к чужим, с близких – с друзей, с детей – требовала, как с самой себя: непомерно.
Не отвергала моду, как считали некоторые поверхностные её современники, но, не имея материальной возможности ни создавать её, ни следовать ей, брезгливо избегала нищих под неё подделок и в годы эмиграции с достоинством носила одежду с чужого плеча.
В вещах превыше всего ценила прочность, испытанную временем, не признавала «изящного».
Поздно ложилась, перед сном читала. Вставала рано.

- Была спартански скромна в привычках, умеренна в еде.
Курила: в России – папиросы, которые сама набивала; за границей – крепкие мужские сигареты.
Пила чёрный кофе.
Любила природу, но с морем, которого не одолеть ни пешком, ни вплавь, не знала, что делать. Просто любоваться им не умела. Легко переносила жару, трудно – холод. Была равнодушна к срезанным цветам, к букетам, ко всему распускающемуся в вазах или горшках. Предпочитала плющ, вереск, дикий виноград.
С неизменной нежностью относилась к кошкам и собакам.

- Хорошо ориентируясь вне города, в его пределах теряла чувство направления, плутала даже в знакомых местах.
Боялась высоты, многоэтажности, давки, автомобилей, эскалаторов, лифтов. Из всех видов городского транспорта пользовалась ( одна, без сопровождающих) только трамваем и метро. Если их не было, шла пешком.
Была неспособна к математике, чужда какой бы то ни было техники.
Ненавидела быт – за неизбывность его, за то, что пожирает время, необходимое для основного.
Общительная, гостеприимная, охотно завязывала знакомства. Не менее охотно развязывая их. Обществу «правильных» людей предпочитала окружение тех, кого принято называть «чудаками». Считалась с юностью, чтила старость. Обладала изысканным чувством юмора. Была человеком долга. При всей скромности знала себе цену.

- В июне 1939 года М. Цветаева вместе с сыном вернулась в Россию и поселилась в Болшево, в 30 км от Москвы. Первой вестью оказалось сообщение о том, что сестра Анастасия арестована ещё в сентябре 1937го… Вскоре арестовали дочь Ариадну, затем мужа. У Марины Ивановны остался только сын. Полгода они скитались по чужим квартирам с временной пропиской… Спасение было в творчестве, в в переводах.

- 8 августа 1941 года Борис Пастернак и Виктор Боков проводили Марину в эвакуацию, в Елабугу.
18 августа вместе с несколькими семьями Цветаева прибыла в Елабугу. Крутой берег, уходящая вверх дорога, деревенские избы, несколько церквей… Через несколько дней Марина в состоянии, близком к отчаянию, уехала в Чистополь на поиски работы. Сохранилось её заявление в Совет Литфонда: «Прошу принять меня на работу в качестве судомойки в открывающуюся столовую Литфонда. 26 августа 1941г.
Но в работе отказали, а денег не было. И не было никакой надежды на поддержку. Жизнь обрушивалась сыпучей лавиной, не оставляя ни одного уступа, чтобы зацепиться… Наступил момент, к которому Цветаева была готова всегда – она решила уйти из жизни.

- «Я знаю, существует легенда о том, что она, якобы заболев душевно, в минуту душевной экспрессии – не верьте этому. Её убило то время, нас оно убило, как оно убивало многих, как оно убивало и меня. Мы были здоровы – безумием было окружающее: аресты, расстрелы, подозрительность, недоверие всех ко всем и ко вся. Письма вскрывались, телефонные разговоры подслушивались; каждый друг мог оказаться предателем, каждый собеседник – доносчиком; постоянная слежка, явная, открытая…»

Звучит стихотворение «Тот край меня не уберёг…»
Было воскресение, 31 августа. Хозяев не было, сына тоже. Марина Ивановна осталась одна, написала записки – сыну, товарищам по перу. Набросила петлю на шею. Похоронили Марину Цветаеву 2 сентября 1941 года на кладбище Елабуги.

Звучит «Прелюдия» М. Таривердиева. На фоне музыки звучит стихотворение «Уж сколько их упало в эту землю…»